Форум » Темерия, Цидарис, княжество Элландер, остров Танедд, Махакам » Предместья » Ответить
Предместья
Михаэль Кеннинг: Как и у любого крупного города, у Вызимы достаточно обширные предместья. Ближе к городским стенам расположены дома жителей, которые не могли себе позволить купить жилье в самом городе, либо просто не захотели терпеть вонь вызимских сточных канав. Чуть дальше среди лугов и полей стоят хижины с соломенными крышами. Здесь живут кметы. К сожалению, тяжелые времена оставили свой отпечаток и на предместьях города. Многие дома и хижины пустуют после того, как их владельцев убили на войне, разорвали чудовища или унесла чума.
Ответов - 80, стр:
1 2 3 4 All
Ламберт: --> Вызима, столица Темерии. Ламберт шествовал с гордо поднятой головой. И пускай на эту голову был натянут капюшон плаща, а по спине и лицу нещадно хлестали ливень. Ведьмак не мог простыть. Рожденный для битвы от насморка не сдохнет! Мечи за спиной, сумка со всем необходимым, сапоги, которые на удивление еще не промокли, плащ в землю, капюшон, скрывающий лицо ото всех. Ну чем вам не зарисовка на смерть? Свернув с проторенного тракта, Ламберт старался идти как можно быстрее. Правда, по мокрой траве ноги скользили и ехали по грязи, но двигался ведьмак уверенно и быстро, ни разу не упав. Неожиданно, на пути ведьмака встретился овраг. Овраг был бы простым оврагом, как банально это не звучало, если бы не голоса в нем. - Да че ты торопишься! Кто нас тут увидит! Давай палец отнимем, этому все равно он не пригодится! – голос сипатый, будто с перопоя. - Кровь с кольца потом своей рукой стирать будешь, сявка… Я итак заляпался в его кишках… Я тебе говори идиоту в спину стрелять? Не говорил! Такой плащ попортил! - А кто ж знал …- промямлил первый. - Кто знал, кто знал… - передразнил второй – Теперь дырку зашивать и от крови отстирывать. Чу! Слышал! Шаги вроде … Последние фразы он говорил шепотом. Но Ламберт слышал. Он слышал многое. - Привет парни – Ламберт спустился вниз и быстрым взглядом огляделся. Два мужика, по-видимому, бывшие кметы. Бывшими они были лишь потому, что носили при поясе палаши. А морды их все равно деревенские и обыденные. - Че хотел? – сипатый положил руку на рукоять меча. От ведьмака не укрылся труп, лежащий на земле лицом вниз. Из-под оттопыренного плаща выбивались черные каблуки сапог. - В общем – ничего. Не тем делом вы ребята занимаетесь. Ох, ни тем. – губы ведьмака скривились в ухмылке.- Шли бы вы огород копать… - Да че ты знаешь, сявка! – второй выхватил оружие из ножен. - Стой , придурок! Я ведьмак! У тебя шансов нет! - Ламберт перестал ухмыляться. Крови он не хотел. Напугать незадачливых разбойников, но не более… - Ага, держи карман шире! – сипатый кинулся на ведьмака, вынимая меч на бегу. А в следующий миг, он увидел, как ведьмак скользнул в сторону, услышал, как шипит сталь, скользя из ножен, услышал, как лопается кожа куртки. А потом он упал на колени. Меч выпал из обессиленных рук. Наемник держался руками за вспоротый живот, стараясь закрыть ладонями большую резанную рану. И понимал, что бессмысленно. А повалился на бок. Из рта тоненькой струйкой потекла кровь. Второй разбойник застыл в недоумении. Но ведьмак действовал. Три шага, полуоборот, резкое выпрямление рук и движение корпусом – пронзенное горло ударило алой струйкой, разбойник захрипел и упал на спину. Ламберт сделал глубокий вдох и выдох. - Я же говорил, что у тебя нет шансов. – сказал ведьмак, убирая меч в ножны. Оставив трупы разбойников-неудачнико без внимания, Ламберт присел возле трупа жертвы кметской засады. Мужчина, на вид лет тридцать. В спине – маленькая стрелка. Рядом с трупом – орудие убийства – маленький ручной арбалет. Ведьмак поморщился. Сейчас оружие доступно простым скотам… Обшарив карманы, он не нашел ни черта. Видимо, недотепы постарались до него. Присев у трупа сипатого, Ламберт сорвал с пояса кошель, наполовину полный деньгами. Заглянув внутрь, ведьмак убедился, что кошель был с оренами. Значит, не чужестранец… тогда, кто? Ну да ладно, это не важно. Внимания ведьмака привлекла лошадь, черная как ночь. Точнее, конь, уздечка которого была накинута на сук дерева. Подойдя ближе, Ламберт сложил Знак, успокаивая напуганного зверя. -Ну, друг! Не бойся. Я не обижу! – его рука коснулась шеи животного. Конь успокаивался. Это и было славно. - Думаю, стоять ты тут не хочешь в одиночестве… - ведьмак отцепил уздечку и легко вскочил в седло. Теперь путь ведьмака пошел интереснее. И конечно же быстрее. И даже проливной дождь этому не был помехой. Проведя в дороге еще около получаса, ведьмак, остановился у въезда в деревеньку, осведомился о ближайшем склепе, напугал старую бабку, которая запустила в него головкой чеснока, и наконец-то двинулся в направление, указанное ему гробовщиком. Еще пятнадцать минут пути Ламберт провел в поисках необходимых эликсиров. Впрочем, чертыхаясь и кляня в чем попало белый свет, Ламберт настроился на то, что ему сейчас предстоит. Темное помещение, лишенное и лучика света, полное всякой нечисти. И только он один… И почему о нем никогда не написал ни один бард? Ведь если сдохнет, и кости его будут лежать безызвестными. Наконец, ведьмак достиг точки назначения. Двери в склеп были даже не то, что не запертыми… Их не было вовсе. Петли были… дверей не было. «Видимо, тварей тут очень много» - подумал Ламберт, спешившись на землю. Успокоив начавшего было волноваться коня знаком, ведьмак спрятал в кустах около входа двуручник, сумку, взяв с собой только самое необходимое. Затем, Ламберт откупорил флакончик с непонятного цвета жидкостью. Мгновенно опрокинув содержимое склянки внутрь себя, Ламберт зажмурил глаза. Кошка может травмировать зрачок на свету… А это было ему не нужно. Кому нужен слепой ведьмак? Шаги по ступеням он старался не считать. Старался не сбиваться с ритма, который отметило ему сердце. Удар в секунду. Одно сокращение. Не больше, но и не меньше. Именно так нужно действовать. Со спокойной головой. Запах, такой знакомый, почти ведьмачьий он почувствовал еще у входа. Теперь он усилился. Пахло говном. Говном и трупами. Так пахнут падальщики. Так пахнут грайверы. Рука сжимала серебряный меч… Почему он не приготовил смазку? Просто оставил без внимания ее. Пройдя в широкий коридор, ведьмак, остановился. Медальон дрожал мелкой дрожью. Ухмылка озарило лицо Ламберта. Тварь была тут. Рядом. Совсем близко. Он слышал то, как она дышала. А в следующий миг на него с ревом бросилось высокое существо, абсолютно лысое, с кроваво красной кожей и горящими глазами. Меч ведьмака блеснул бы серебряной молнией, если бы тут был хоть один лучик света. Но его не было. Так что, серебряное лезвие просто со свистом врезалось в шею чудища. Ведьмак сделал движение корпусом, буквально срезая голову грайвера с шеи. Она отвратительно плюхнулась на пол и уродливым колобком покатилась по полу. Тело рухнуло я ног Ламберта, конвульсивно дрыгая когтистыми лапами. Один есть… Осталась еще пара. Вновь и вновь Ламберт махал мечом. То и дело он уклонялся от нападдающих чудовищ, отрубая лапы, вспарывая животы и шеи. Пять гулей, один альгуль, три грайвера. Улов богатый. Но трудоемкий. Ведьмака пошатывало, но он боролся с усталостью, отделяя ноги грайверов от тел их прежних хозяев. Он брал только окорока, подтаскивал их к выходу. И тут, кошачьи зрачки глаз Ламберта разглядели в дальнем углу у входа нечто, что блеснуло в отблеске факела, зажженного ведьмаком.*найденным тут же* Подойдя ближе, Ламберт остановился, не веря своим глазам. Нет, увидеть труп в склепе, обглоданные до нельзя, дело обыденное. Но вот если на грудине у него висит серебряный медальон ведьмака из школы Грифа – это дело необычное. Далеко. Присев на корточки, Ламберт с интересом разглядывал необычную форму медальона. Рядом со скелетом, покрытый запекшейся кровью, лежал ведьмачий меч. В отличии от Ламбертовского –двуручный. Видимо, в цехе Грифа была другая школа фехтования. В противоположной стороне лежал кулек. Ламберт открыл его без зазрения совести. Кусок какого-то камня, похоже двимерит, пара пузырьков с эликсирами. Взяв все находки с собой, выбравшись наверх, передохнув час, ведьмак двинулся в путь. В Вызиму он вернулся без приключений. Даже дождь кончился. И старик стражник не потребовал мзду за въезд в город, что было весьма странно… Все шло благополучно… и это почему-то пугало Ламберта. --> Вызима, столица Темерии.
Элла Кеннинг: Таверна без названия Похоже она заснула за столом... Медитации и различные практики транса - это всё наверное дребедень - можно отлично уснуть и от простого смотрения в одну точку... Очнувшись, девушка подняла голову и сонным взглядом уставилась на карту Темерии, что лежала на столе. В таверне, как ни странно, всё ещё никого не было. Свет пробивался через грязные окошки, освещая давно не чищеный пол и столики. Да как она вообще могла здесь заснуть? Девушка осмотрела свои рукава и взъерошила волосы. Славненько, протёрла стол хорошим плащом... Так, ладно, сейчас утро и скоро за ней приедет брат - хотя тут идти-то от силы полчаса, но надо дождаться... За стойкой материализовался какой-то странный типок в переднике, грязнота которого могла поспорить с полом. Надо чего-нибудь пожевать... Девушка твёрдым шагом направилась к бармену - Любезный, у вас есть что-нибудь поесть? - Пожалте, пожалте, милсдарыня. Есть очень хорошая курочка, свежая! - мужчинка говорил быстро, неприятным голоском. - Ну тащи, попробуем твою стряпню. Хлеба не забудь и стакан воды. Довольно бодрым шагом девушка вернулась за стол и опустилась на давешнюю табуретку...
Ламберт: --> Вызима, столица Темерии. Все складывалось так, как и хотел ведьмак. Все ехали молча. Лишь изредка понуро всхрапывали лошади, да слышались непонятные простому человеку звуки из леса неподалеку. Ведьмак бы понял сразу - лешак безобразничает. "Надо бы наведаться в деревни... быть может, кто заплатит за него? " Мысль была абсолютно посторонняя, но рабочая. Имея сто монет мы так хотим тысячу. Имея тысячу мы хотим миллион. Ну и так далее, по возрастающей. Правда, Ламберт до денег был не жадным. Просто на пропитание себе и коню заработать нужно. А иначе - какой он к чертям ведьмак! Михаэль Кеннинг ехал погруженный в свои мысли, Лео примолк, что не могло не радовать Пересмешника. Когда спускается солнце - чесать языками не хочется. Да и не безопасно это дело. "Черт, когда мы приедем? Где его сестра остановилась?"
Рэв: Быстро взобравшись в седло, Рэв постаралась не выглядеть мешком с сами-знаете-чем, держа спину ровно, а повод, по возможности, под плащом. Жеребец не сопротивлялся, покорно шагая вперёд. Ехали молча, стройным и, фактически, негласным порядком - Ламберт впереди, Лео позади, середина отводилась для, соответственно, Рэв и Михаэля. Погруженная в свои размышления, двушка не один раз придерживала коня, пропуская трактирщика вперёд на узеньких улочках. К счастью, таких было немного, и когда дорога становилась шире, конь вновь ровнялся с животным "соседа". Хозяин заведения был явно не прост, раз нанял на работу Ламберта. Судя по отношениям ведьмаком, Лео был кем-то вроде ученика на практике, когда за тобой присматривают старшие товарищи и уберегают от больших ошибок. Встряхнув головой и отбросив ненужные мысли, квартеронка сосредоточилась на своей главной проблеме - как донести до этого угрюмого мутанта свою просьбу. На гнилой козе соваться к впереди-едущему не хотелось. Вдруг обругает, прогонит и оставит ни с чем. Конечно, был ещё вариант с Лео, попробовать поговорить с ним, но мальчишка был слишком молодой и вряд ли давно вышел работать. А потому и вряд ли знал то, что мог поведать ей Ламберт. Ещё бы вытащить из него эти сведения. Мысли бегали нестройными рядами, пересекались, запутывались, рвались и терялись на краях сознания. Рэв покусывала губу, волнуясь и не решаясь приблизиться. Но вот они проехали мимо покосившегося домика, вот едва слышно для неё прошумел кто-то в лесу и девушка решила, что пора бы и честь знать. Говорила же, что не хочет задерживать надолго. Решительно толкнув жеребца пятками и перейдя на рысь, квартеронка подъехала с правого бока к Ламберту, приоткрывая капюшон и вполоборота поворачиваясь к ведьмаку. Боевой посох прятался с противоположной от человека стороны - ей казалось, что открывать личность будет не самой лучшей идеей. - Я слышала ведьмаки много путешествуют по землям, помогая простому люду в истреблении чудовищ и снятии проклятий. - Голубые глаза внимательно следили за реакцией человека, стараясь отметить все изменения в его мыслях и поведении. - А мне, напротив, не выдалось счастливой судьбы узнать о мире. Не поделитесь новостями? - Девушка старалась говорить открыто, с интересом, пусть её жестикуляция и лицо не были привычны к подобным беседам. Зато пока у неё была хорошая отговорка относительно таких расспросов. Кто будет искоса поглядывать на торговку, задающую подобные вопросы? Поёжившись от крика ночной птицы, Рэв быстро огляделась и вернула взгляд на лицо ведьмака.
Ламберт: Ламберт хмыкнул и сплюнул в траву. Поведение не дойстоное мужчины? Да ни капельки! Почему он должен любезничать с этой дамочкой, которая вначале поиграла на нервах у Волчонка, а теперь хочет казаться миленькой глупышкой для ведьмака? Еще прикидывается, что не знает последних новостей... Да их наверно все гули уже знают! Именно поэтому, Пересмешник решил, что над ним подшучивают. Или даже еще хуже - нагло издеваются. Надо было отдать должное - ведьмак сдержался от ругательств, от которых даже у одного незнакомого ему, но очень болтливого попугая, вылезли бы перья. Пересмешник говорил учтиво и даже без желчи в голосе. Почти. - Ха! Сказки барышня! Помогают добрые феи, а ведьмаки зарабатывают. Если вы слышали, что якобы ведьмаки это этакие рыцари без страха и упрека, которые от нечего делать ездят по дорогам и рубят страховидл, которые виновны лишь тем, что хотят жрать - то вы глубоко ошибаетесь, милсдарыня Рэв. Мы работаем... Ехали они медленно... Вскоре стало темно. Ламберт прекрасно видел в темноте, поэтому правил конем легко, заставляя животное просто подчиниться ему. Кеннингу пришлось хуже - Михаэль ведьмаком не был, поэтому Пересмешник то и дело слышал ругательства позади себя. - А что касается мира, то ведьмаки не лезут в политику. Да будет вам известно - это не наши дела. Хотя... Только для утоления вашего любопытства - Нильфгаард теснит Темерию, сломил Цинтру, Лирию, Аэдирн. Про другое мне известно меньше. Знаю, что Фольтест, здешний король, выгнал всех придворных чародеек... Почти всех. Оставил лишь одну. - Тут Ламберт немного запнулся... Ведьмачий амулет подрагивал, предупреждая об опасности. "Весемировы портки! Кого там нелегкая на нас несет? Пронесет или нет?!" - судорожно думал Пересмешник. Медальон стал дрожать сильнее. Сомнений не было - им угрожает опасность. Ламберт пустил коня шагом. - Быстро за меня, девчонка и не вылазь, если шкура дорога! - Ламберт легко выскочил из седла и бесшумно спрыгнул на землю. В конном бою ведьмак был не особо силен. Да и конь мог наделать глупостей. Ведьмак пошел быстрым шагом рядом с наездниками, находу вынимая серебряный меч. Быть может, потом не удасться вынуть его спокойно... А в темноте на них двигалось нечто...
Лео: =====> Вызима, столица Темерии. Весь путь Лео угрюмо молчал. А что ему оставалось еще делать? Никто ни о чем не спрашивал, а на вопросы неожиданной попутчицы Ламберт отвечал сам. Да и в таких условиях лучше молчать... когда волчья голова мелко подергивается, а-то проворонишь еще тварь какую. "Да что же такое?" - кончики пальцев коснулись дрожащего амулета. Беспокойство начало было нарастать, как вдруг было задавлено холодной уверенность. старшего из ведьмаков. Лео последовал примеру Пересмешника. Он достал меч, вручил уздцы Михаэлю и пошел по левую руку от Ламберта, прикрывая трактирщика. Медальон дрожал в в легкой лихорадке, предупреждая об опасности, которая судя по всему была близко. "Инетерсно, это что же за тварь такая?" - Лео перехватил клинок по-удобнее.
Рэв: Слушала девушка молча и не перебивая. Тон, с которым ей отвечали был неприятен, неискусен и явно не хотел её развлекать. К сожалению, понимать человеческие голоса и интонации Рэв ранее не приходилось, так что горечь в голосе Ламберта и некоторое смущение при последних словах она пропустила мимо острых ушей. Какие эмоции владели им ей было неизвестно и, чего греха таить, совершенно безразлично. Хотя суровое лицо мутанта ей даже понравилось. Подобными были соглядатаи Короля во дворце. Ну да ладно. "Девчонка" придержала коня, как и говорил ведьмак, оказавшись рядом с Михаэлем. Тот, уловив состояние Ламберта, затих и напряжённо разглядывал окружающую его темноту, пытаясь уловить изменения. Конечно, её зрение в темноте не столь хорошо развито, как у тех же ведьмаков, но и не чета человеческому. Видя на расстоянии метров семи вперёд себя, Рэв оглядывалась, стараясь уловить мельчайшие звуки и изменения. Но для неё всё было тихо и спокойно. Дальше ехали в молчании и вопросов задавать не хотелось, хотя левая рука то и дело натыкалась на свёрток с посохом и нежно гладила крепкое древко, когда в душе начинало тлеть приятное тепло и даже улыбка выползала на губы. Ведьмакам она доверяла - умелые бойцы, хорошо видят в темноте, с серебряными мечами. Какие опасности могут её подстерегать в подобной компании? Правильно, никакие! Именно поэтому она незаметно отстегнула две из трёх застёжек на свёртке с посохом и взялась левой рукой за его нижнюю "хватательную часть". - Нас теперь двое, да? - с лёгкой улыбкой заметила девушка, оборачиваясь на Михаэля.
Некто: Цеметавр шел довольно быстрым шагом, периодически нагибаясь под собственным весом и помогая себе руками - тварь была старая и матёрая - в ходе жизни смог вырасти до размеров небольшого сарая. Впрочем, выползти из своего старого склепа его бы ничто не заставило, но сегодня он учуял какой-то новый, доселе незнакомый запах - и вылез, подбадриваемый чувством любопытства и голодом. Ныне же, издалека через тьму разглядев группу людей, трупоед решил не медлить и быстро убить всех - а затем уже исследовать трупы на предмет нового запаха, такого вкусного, манящего. Тварь ускорилась до бега, на полном ходу собираясь врезаться в группу людей, сбив их с животных и разломав черепа и кости.
Ламберт: Ламберт разглядел отвратительное существо, которое быстрыми скачками неслось к ним. Медлить было нельзя, мозг думал мгновенно. Будь ведьмак один - просто ушел на финте, пропуская страховидло мимо себя и в повороте рубанув по крестцу. Так как размеры цеметавра были достаточно велики *даже для этих тварей*, то он просто бы проскочил мимо ведьмака по инерции, будучи не в состоянии затормозить. А дальше бы Пересмешник закончил бы дело, используя свою ловкость и скорость и полагаясь на серебро меча. И было бы все прекрасно. Если бы не одно НО. НО, которое так любит вклиниваться в идеальные планы и задумки. За спиной ведьмака были четыре жизни, одна из которых с ним недавно пережила уже нападение, вторая имела светлую копну волос и представлялась хрупкой до невозможности, а третью он лично учил фехтованию... А он был ведьмаком, бывалым волком, который, черт возьми, в ответе за них... В ответе перед своей совестью. Именно поэтому ведьмак сделал то, что должен был сделать. Он взял цеметавра на себя, используя знания и повадки хищника. Когда чудовище было еще в метрах 75 от группы, Пересмешник успел лишь бросить: - Не двигаться, черти! - и кинулся в сторону от путников. Замахав руками, он кричал на бегу. Кричал, что первое приходило в голову. - Эх, Весемировы портки!!! Чтоб вас черти драли!!! Эй, ты страшилище, тут я, овцеглот хреноголовый!!! Замысел был прост и глуп, но в случаях с цеметаврами - очень даже правильный. Как и любой хищник - он предпочтет атаковать жертву, которая стремится убежать. Так было заведено природой, хотя логичнее было бы то, если бы тварь бросилась на тех, кто стоял спокойнее. Ламберт несся теперь наискосок от отряда, постепенно сближаясь с цеметавром. Он уже видел красные, лишенные зрачков глаза, видел, как уйдет от чудовища резким скачком в сторону, потом на два мелких шажка пройдет в бок и нанесет удар в брюхо твари. И все это случится в одну секунду и со стороны покажется, что Пересмешник просто легонько коснется чудовища. Но это все лишь еще представилось в мыслях ведьмаку, а предназначение, штука серьезная, которая любит окончательное решение.
Некто: Цеметавр увидел, как от группы отделился один человек и, размахивая руками, побежал почти на него. Шумная пища твари никогда не нравилась, поэтому её лучше умертвить. Да, к тому же, цеметавр, используя весь свой мыслительный потенциал, решил для себя, что его никто не заметил, кроме одного, который отделился. И, чтобы он не предупредил других, его нужно убить. Набирая разгон, тварь помчалась прямиком на ведьмака, собираясь сшибить его с ног. Когда трупоед находился уже в десяти метрах от цели, он, с жутким рёвом, совершил почти немыслимо длинный для такой туши прыжок, намереваясь сбить ведьмака с ног и придавить всем телом.
Рэв: Напряжение нарастало и, когда впереди послышался тяжёлый бег, Рэв поняла, что выбрала оружие неправильно и не стоило дожидаться, пока ведьмаки сделают своё дело. Они, конечно, молодцы, прекрасно владеют мечом и всё такое, но среди них вряд ли есть лекари, а раненных тащить дальше в путь (причём неизвестно какой) будет не шибко удобно. Девушка поочерёдно глянула на мутантов и оценила степень своей возможной полезности. Ламберт был бывалым, старым воином, который прекрасно знал повадки чудовищ, их мысленный потенциал, хорошо сдерживал эмоции и умел видеть всю ситуацию как на ладони. Лео был ещё зелёным и вряд ли познал тяготы жизни - у старых вояк не горят глаза при виде чудовища и не заливает краской лица при виде красивой девушки. К тому же, оставляя молодого ведьмака позади, Ламберт как будто говорил ему - не суйся, разберусь. И сама Рэв, которая хорошо (по её личным меркам потенциал роста оставался огромным) владела посохом и луком, немного видела в темноте и хорошо разбирала звуки. Логические выводы привели к одному верному, по мнению квартеронки, решению - помощь лишней не бывает. Особенно, когда впереди тебя тварь, размером с маленький сарайчик и несётся на всём скаку, содрогая землю. Лук был едва завёрнут в тряпочку, однако пришлось повозиться с ремешками, держащими его за седло. Через двадцать секунд девушка уже стояла на земле, натягивая тетиву на оружие высотой в человеческий рост и прилаживая на правое бедро колчан. - Я помогу. Только скажи куда стрелять, - Негромко проговорила Рэв, отдавая поводья коня Михаэлю и делая шаг, что бы оказаться перед лошадьми. Поправив капюшон, девушка мельком оглядела своё оружие, оценивая правильность его постановки и, удовлетворённое кивнув, положила первую стрелу на тетиву. Натянуть эльфийский лук на весу невозможно, это знает каждый сколь умелый воин или стрелок. Поэтому у каждого подобного оружия, чётко разделённого на верхнюю часть и нижнюю, есть специально вырезанная подставка, служащая опорой. Насколько девушке было известно, существуют разные варианты - начиная от острых шипов, втыкающихся в землю и заканчивая плошадочками для упора ноги. Она обладала именно последним вариантом, славившимся своей мобильностью. Зато острым шипом можно было поработать и в ближнем бою. Тварь приближалась и приходилось не только думать о том как правильно выбрать позицию, так ещё и разбираться куда всё-таки стрелять. Оставалось десятка полтора секунд, до того как чудовище их достигнет. Рэв подавила беспокойство и, глубоко вздохнув, успокоилась. Нельзя сказать, что это было каким-то тайным знанием, просто в спокойном состоянии не дрожали руки и целиться было легче. То чудовище, которое вынырнуло из сумрака испугало девушку. Тварь была действительно большой и ужасно уродливой - гора мышц в тускло-серой коже, с приплюснутым носом, маленькими красными глазками... не удосужившись до конца додумать мысль про его внешность, девушка выпустила первую стрелу, целясь в органы зрения. Надо сказать, что бронебойная стрела это не просто палочка с острым наконечником. Это целый снаряд с толстым древком, их делают с помощью лучших перьев и выковывают самые острые наконечники, укрепляют древки с помощью тонких листов металла. Таким можно и в ближнем бою наделать много бед. Увы, Рэв не обладала ни одной из подобных стрел, зато у неё в колчане находился целый десяток их младших сестёр - чуть меньше древко, немного сильнее согнут угол тройного наконечника, да и перья не самые лучшие. Зато не надо быть силачом, что бы выпустить такую стрелу. Девушка стреляла на истошный рык, поскольку в полной мере не видела само чудовище, только силуэт, да яркие глазки, притягивающие взгляд. За первой, с промежутком в несколько секунд, полетела вторая и третья стрелы, надеясь поразить примитивный треугольник - два глаза и шея.
Лео: Руки сжали рукоять так крепко, что костяшки пальцев побелели, что говорило о внутреннем напряжении, и это могло стоить жизни. Лео силой воли подавил этот порыв и встал перед группой на тот случай, если тварь все-таки проскочит. Ламберт с цементавром справиться и сам, но в работе ведьмака, как он сам и учил, бывает все. Абсолютно. Руки расслабились, позволяя клинку наклониться чуть назад, ноги чуть согнуты в коленях, чтобы можно было быстро двинуться в любое направление - силой тварь превосходила Лео, поэтому было логично выбрать именно эту стойку, чтобы получить преимущество в скорости. - Что ты делаешь?! - ужаснулся юноша, увидев полет срел. - Не мешай! "Черт побери! О чем она думает?!" - затарабанило в голове. Этими "колючками" цементавра можно только пощекотать. Сознание решало, что делать телу... Лео рванул с места так быстро, как только мог, обходя тварь с фланга. Пальцы сложили Квен - надо перестраховаться и отвлечь тварь хотя бы на пару секунд, дав Ламберту возможность добить твраь быстро.
Ламберт: Все было отлично, тварь приближалась быстро, Ламберт приготовился к отскоку... И неожиданно, цементавр прыгнул. Хотя, слова неожиданно не подходили к профессии ведьмака. Пересмешник предвидел это, поэтому занял достаточно выгодную позицию для себя. А именно, увидав момент прыжка, ведьмак перенес вес тела на правую опорную ногу и совершил скачок, уходя от цементавра вправо. Ламберт, зная повадки зверя, знал, что в воздухе тот атаковать не будет, используя тактический ход, попытается придавить человека и растерзать его уже на земле. Именно поэтому ведьмак ушел скачком в сторону. Однако, скачок был направлен также и немного вперед, для увеличения силы удара. Согнув правую руку, держащую меч в локте, и направляя лезвие левой рукой, Ламберт дошел до высшей точки прыжка. Именно в ней, мимо него должна была пролететь туша зверя. Момент стал вечностью... Наверно, в балладах этот миг называют капелькой, неспешно бегущей по фонтану времени, которая огибает все его изливы и переходы и только спустя сотни порогов падает вниз. Но в действительности, он длился лишь пару секунд. Ламберт быстро выпрямил правую руку совершая дугообразное движение кистью и делая поворот корпусом в правую сторону для усиления эффекта удара. Серебро клика было должно прорезать шейные мышцы твари и перерубить позвонки, тем самым, умертвив ее. Да, старая и ржавая железяка бы застряла в шее чудовища... Но это был меч ведьмака. Но все же, Пересмешник и был к другому варианту - он мог не убить чудовище. Поэтому, он был готов к приземлению и последующим действиям - сложить Игни, отвлекая тварь от путников и схватится с ним в ближнем бою. Тут, мимо щеки что-то пронеслось с неприятным шипением, а в следующий миг, Ламберт почувствовал как неприятно защипала щека. Но боль не остановила ведьмака - он был пантерой, за миг до удара. И остановить его теперь могла лишь молния небесная.
Михаэль Кеннинг: >>>>> Вызима, столица Темерии. Ехали тихо. Говорить особо не хотелось, Эл был несколько недоволен тем, что едут так поздно. До заката время ещё было, но вот и именно что ещё. А ехать надо было с утра. Дорога неспешно тянулась, из города выехали без проблем. Сосредоточенность и некоторая усталость дня давали о себе знать. Клиентов конечно сегодня было не очень много, да и занималась ими Лина в основном, но ожидание утомило парня - хотелось уже побыстрее встретиться с сестрой и вернуться назад. Ещё и девчонку какую-то с собой взяли. Эл не был подвержен стереотипам а-ля "баба на корабле", но эта поездка была только ихней и Рэв не имела к ней никакого отношения. Однако ладно, пусть так, не мешала бы только. Когда она задала свой вопрос, Эл немного удивлённо взглянул на неё, не понимаю о чём она и проигнорировал, подмигнув. Но когда Ясень зафыркал, парень насторожился - лошади обычно чувствуют опасность намного раньше людей и этот случай был не исключением. Вот не могли они съездить просто так, не могли. Обязательно приключится какая-нибудь история. Сидеть бы в таверне, обслуживать посетителей. Ан нет - надо обязательно нарваться на неприятности. Было легко догадаться, почему Элла попросила его встретить её, но такое! Выскочившая на них туша весьма внушала - тварюга, весом около тонны бежала довольно быстро, явно намереваясь закусить незадачливыми путниками. Ламберт, как опытный вояка, весьма быстро оценил ситуацию и соскочил с коня, делая отвлекающий манёвр. Тупая тварь с лёгкостью поддалась на обман, но Рэв, зачем-то протянув ему поводья от своей лошади, соскочила с неё и вытащила лук. Волосы девушки встряхнулись и парень отчётливо увидел заострённые ушки. Эльфийка. Хороша компания - два мутанта, которых люди боятся, эльфийка, которых презирают и человек - корчмарь. Она быстро выпустила три стрелы, но было уже ясно видно, что они не пригодятся - монстр прыгнул на Ламберта и тот, с лёгкостью уйдя в сторону, махнул мечом.
Некто: Тварь не ожидала такой прыти от добычи. Да и вообще цеметавр, проживший на этом свете немало зим и погубивший кучу народа, привык быть в роли охотника, но никак не жертвы. Теперь же всё резко изменилось. Настолько резко, что трупоед не успел даже среагировать - меч ведьмака, острый как бритва, вонзился ему в шею и, под действием набранной тварью скорости и силе удара меча, перерубил шею. Правда, не всю. Меч разрубил позвонки, и большую часть шеи - но голова осталась болтаться на нескольких мерзкого вида шматьях плоти. Пролетев по инерции еще несколько метров, цеметавр упал на землю и затих.
Ламберт: Ламберт приземлился на ноги, пружинисто повернулся, ожидая того, что придется добивать тварь... Но это оказалось лишним. Он опустил меч. Цементавр был мертв. Точнее убит.. Убит рукой Пересмешника. Который цементавр на его счету уже? Пятый? Шестой? Эти твари были редкостью. Даже в ведьмачьей стезе. Что-то стекало по щеке. Ламберт автоматически вытер щеку рукавом.. и зашипел от боли. На щеке красовалась кровоточа царапина. Но откуда! Бросив взгляд на цементавра, он все понял. Из плеча монстра торчала... стрела! Так вот, что чуть не проткнуло ему башку, как старую тыкву! Кто же стрелял?! Пересмешник быстро кинул взгляд на путников... и чертыхнулся. Рэв... ну конечно. Девчонка не так проста, как казалась. Отрубив голову цементавру окончательно и взя в ее в руки, Пересмешник быстрым шагом подошел к своему коню. - Девушка, спасибо... что не пришила меня.- сказал он, убирая голову в мешок. Голова была с хороший чугунный котел и воняла отвратительно. Запах ее сразу не понравился коню. Ведьмаку даже пришлось сложить Знак, дабы успокоить его. Повернувшись лицом к Лео, Ламберт криво ухмыльнулся. - И что же ты меня не слушаешься, Волчонок? Это грозит тем, что выпотрошит тебя какой-нибудь грайвер в канаве. Я же сказал - не двигаться! Эхх... черти! Шут с вами. Двинули дальше... Ведьмак тронл поводья коня. стремясь уехать подальше... "Бабы... все беды от них!"
Рэв: Рэв не старалась быстро опустить лук и его убрать - она вовсю смотрела на ведьмака, стараясь запомнить каждое плавное движение его сильного и быстрого тела. Кажется, именно потому, что девушка спешила выстрелить третьей стрелой, она случайно задела щеку Ламберта и стрела ушла в плечо место положенной ему шеи. Первая попала в левый глаз, вторая же скользнула по уху чудовища и вцепилась в ближайшее дерево. Движение ведьмака были точные, резкие и без единого лишнего движения. Как это ни печально, однако нового она ничего не узнала и, пока мутант шёл обратно, успела снять тетиву и прицепить лук обратно на седло. - Мне говорили, что ведьмаки ловят стрелы на лету. Кажется, врали, - не без ехидства бросила она в ответ на горячую благодарность, на ходу выдёргивая из глаза цеметавра стрелу. Когда остальные две были собраны, а колчан сверху обмотан тряпочкой, дабы боеприпасы не разбрасывались по дороге, девушка вернулась к своему коню, забирая поводья у человека и замечая его странный насупленный взгляд. Вопрос относительно его самочувствия застрял в горле - Рэв не заметила, как капюшон свалился на спину, оголяя копну светлых волос и острые кончики ушей. Как обычно встречали людей эльфы? Не знаем, но вряд ли хорошо. Квартеронка постаралась изобразить свирепое, презрительное выражение лица и достигла определённого успеха. Нахлобучив капюшон обратно на голову, девушка быстро оказалась в седле и догнала Ламберта, ведя коня по правую руку ведьмака. Чувствовала ли она вину за своё неподобающее поведение? Нет, не чувствовала. Она сделал то, что подсказывал ей здравый рассудок, поэтому никаких извинений приносить не должна была и не очень-то собиралась. Конь неторопливо переставлял ноги, изредка спотыкаясь и фыркая от вони, которую источала голова в мешке. Рэв не испытывала по этому поводу особых неприятностей - одним запахом больше, да и всё. - И далеко повезёте голову чудовища? - она старалась держаться как можно естественнее и не обращать внимания, что несколько минут назад в ней увидели эльфийку. Этакое каменное лицо, выдавали одни лишь глаза, которым не было места. Она размышляла как повести себя и за кого выдавать. Ведьмаки, насколько ей было известно, знали про её Семью и их роль в судьбе каждого короля или королевы, и даже в некоторой степени уважали. Как работников по смежному цеху, не более. Ари по своей натуре неспособны питать к кому-то особенные родственные чувства кроме непосредственного хозяина, поэтому и обращать внимания на остальных людей и нелюдей не сильно хотели. К мутантам они присматривались исключительно по одной причине - возможная угроза своему хозяину. Инстинкт, не более. Царапинка на щеке Ламберта ещё кровоточила, постепенно сбавляя на нет скорость потока крови. Отвернувшись, Рэв облизнула губы и из кармана безрукавки достала маленький белый платочек с вышитым лисёнком и орлом. - У тебя кровь ещё идёт. - Не без улыбки проронила девушка, протягивая кусочек ткани ведьмаку.
Ламберт: Ламберт стремился в ближайшую деревню. Бесило все. Бесила погода, чертовски бледная, словно девственница после встречи с вампиром, луна. Бесил молчавший Кеннинг, который ехал с видом, будто все идет по плану. Бесил Волчонок, который совершенно его не слушает. Бесила девка, которая вздумала ехидничать. Ведьмак отобьет стрелу на лету... Да, черт возьми, отобьет, если эта стрела не летит ему в спину, со стороны друзей и ведьмак не находится в прыжке, который кончается атакой монстра! Повернувшись к девушке после ее слов, ведьмак едва не рухнул с седла. Девчонка оказалось не простой девчонкой. Эльфийка! Эльфийка, мать ее остроухая! Или просто с примесью Старшей крови. Ну да ладно, не его дело. Эльфийка она или кметка -лучше или хуже она для него не стала. Он все еще был зол на нее, поэтому ответил честно и искренне. И резко, что было в духе Ламберта Пересмешника. - Везу до первой остановки. Потом вырежу оттуда язык, вырву глаза, выдергаю зубы, извлеку мозг. Что останется - пойдет в суп, потом угощу.- губы скривились в ехидной ухмылке. Ответом он своим не гордился. Нечем там было гордится. И неожиданно Рэв предложила ему помощь. Это было неожиданно... И приятно. Ведьмак принял протянутый ему платок, повертел его в руках, а затем вернул владельцу. - Спасибо, но не нужно. Заживет. Секунд через тридцать - заживет. На мне все заживает, как на собаке. Вот так незаметно, за разговорами, отряд приблизился к бедной деревеньке предместий Вызимы. Ламберт не знал, туда ли они приехали, но дальше ехать не хотел. Хотелось спать. А еще пива. Отряд въехал на въехал в деревеньку по вытоптанной дороге. Взгляд ведьмака скользил по бедным домишкам, по скудным огородикам и с сожалением отметил, что единственная корчма виднелась помещением маленьким и скудным. Хотя оно было и самым примечательным - она единственная венчалась трубой, из которой шел дым.
Рэв: Деревня выглядела... отвратительно. Низкие дома, косые крыши, в некоторых местах побитые и сломанные, скудные огородные творения, попадались даже следы жизнедеятельности животных и людей. Если вонь головы цеметавра была терпима, то от подобного обращения с собой хотелось громко ругаться и побыстрее миновать опасный для жизни участок. Живые мысли несколько выбили девушку из холодного спокойствия, в котором она пребывала уже второй или третий день. Грудь наполнилась настоящим, сверхпротивным воздухом, глаза быстрее забегали вокруг, наткнулись на ведьмака, едущего рядом, даже оценили художественный беспорядок и усталое лицо, потом девушка обернулась и увидела невдалеке за собой Лео с трактирщиком. Привыкшая к своим тягучим мыслям, которыми было удобно управлять, Рэв с опаской оглядывала деревню, инстинктиво прикрывая на окраине ладонью нос. Дальше стало легче, вонь несколько отступила и дома стали выглядеть немного приличнее. Это даже радовало в некоторой степени - не все обращаются с собой как со свиньями в огороде. Ехали шагом, не торопясь и, кажется, даже не разговаривая, пусть девушке и стало неожиданно трудно сдерживать свои мысли при себе. Бросив взгляд на Ламберта, она поморщилась и убрала руку от лица, стараясь дышать спокойно и не сбивать привычный ритм дыхания. Ведьмак выглядел спокойным, усталым и даже немного сонным. Неудивительно - светлая луна путешествовала по небу уже не первый час, озаряя бледным светом силуэты домов. Когда они подъехали к "корчме" ей сильнее захотелось в лес, пусть даже придётся умертвить ещё десяток монстров! Однако же, что-либо говорить сейчас, когда все усталые, некоторые злые, а другие валятся с седла было неприлично, невыгодно и бесчеловечно. Поэтому она промолчала, когда первым спешился Ламберт, а за ним и вся компания слезла с лошадей. - Надеюсь, еда будет не хуже вида корчмы, - девушка подозрительно оглядывала дверь и женским взглядом подмечала все мелочи, сильно бесившие представительниц прекрасного пола - грязные ступеньки, угрюмая узкая дверь, грязная крыша, объедки справа от входа, видимо, выкинутые для собак - если приличные барышни падали от такого вида в обморок, то для Рэв это даже не встало большим вопросом. Так, живые мысли слегка бунтовали, но очень скоро улеглись на дно и притаились мёртвыми, ожидая когда они зайдут внутрь. А случится это, видимо, очень скоро.
Некто: Банда Угрюмого долго ждала, когда клиент появится и вот, увидев как к корчме подъезжают четверо путников, среди которых был тот, кого им заказали, главарь подал знак - и все пятнадцать человек как один приставили арбалеты к плечам. Собственно, знаменитая шайка профессиональных охотников за головами никогда бы не взялась за такое ничтожное дело, если бы не купец, чьи связи в криминальном мире были не самыми малыми. Да и заплатил он очень приличную сумму для убийства всего одного человека - Михаэля Кеннинга. Правда, купец умолчал, но Угрюмый знал, что предыдущее покушение на него закончилось ничем - Пижма и Шкарыга ныне спят вечным сном. Не успели путники подъехать к таверне ближе, чем на десять метров, как их тут же окружили - пятнадцать заряженных арбалетов острыми болтами целились из укрытий со всех сторон точно в Михаэля, причём в разные части тела - наёмники знали своё дело и знали цену промаха. Угрюмый не любил длинных предисловий так же сильно, как и невыполненных контрактов. Поэтому молвил, шмыгнув носом. - Если кто из вас хочет жить - падайте на землю. Кеннинга не касается. Одно твоё движение - и любой ёж позавидует. Все люди угрюмого не спускали глаз с колоритной кампании, готовясь при малейшем движении вооруженных людей спустить крючок.
Ламберт: А, черт! Нет в этом мире спокойных дней! Нет, не было и никогда не будет! А рядом с Михаэлем их кажется нет вообще! Как жаль, что понял это ведьмак так поздно. А теперь их окружили-видеть это ведьмак не мог, но чувствовал. Чувствовал, что дела идут ни к черту под хвост! - Говоришь, мордой в землю, милейший? Хорошо, - проговорил Пересмешник, - делаем как ты сказал. Не стреляй. Ведьмак начал слезать с коня. Неспешно. Пока слезал успел приметить в ближайших кустиках слезливые глазки арбалетчика. Ну, кто ж употребляет фисштех на работе? Быстро оценив площадку действий, положение сил, ведьмак впервые не знал что делать. Был бы он один - было бы все проще. Но на нем висели три невинных жизни, Одна из которых голозадой шмыгала по каэр морхену, вторая была должна кучу денег, а третья... черт, а с третей его связывало чертовски мало и в тоже время он готов был спасать и ее. Наблюдая, как товарищи спускаются с седел, Ламберт надеялся, что предназначение вдолбит в их головы то, что нужно сделать и они скроются в тени, как и он. - Всё, теперь ложится? - ведьмак корчил из себя идиота, незаметно подмигнул своим. Впрочем, если это видели наемники, то восприняли как нервый тик. - Я ложусь... Не стреляйте, ребята... Ухмылка скривила его губы. А в следующий миг... - Смотри, дракон! - проорал Ламберт, складывая пальцы в знак игни и подпалив хвост собственному коню. Животное истошно заржало и бросилось прямо вперед. Ведьмак на месте не стоял а кинулся в кусты, на ходу выхватывая кинжал. Все произошло в мгновение ока. Лезвие пробило горло арбалетчику-мужику, лет тридцати, а ведьмак уже прячась за домами сложил квен, отводя от себя взор. Когда то, такой способ применил геральт из ривии, во время боя с сорокопуткой. А теперь Ламберт. Губы исказила усмешка. Ну что же, потанцуем!
Некто: Наёмники с напряжением следили, как ведьмак слезал с лошади и дурачился. То, что мужик с мечом за спиной не может быть таким идиотом, как хотел показаться, понимал даже самый недалёкий из шайки. Угрюмый уже рассчитывал, что мужик не сделает глупостей, но он сделал. Как только он крикнул что-то про дракона, начав движение - Угрюмый даже слегка поморщился, нажимая спусковой крючок почти синхронно с остальными своими людьми, которые все были умелыми и бывалыми воинами. Хоть незнакомец не мешкал - и понёсся разрывать окружение, не попав ни под один болт - стрелы, пущенные самим Угрюмым и еще одним его человеком, достигли цели - и впились Кеннингу в ключицу возле левой руки и правое бедро. И если остриё одной стрелы завязло в ключице, то стрела, попавшая в бедро, прошла навылет, выставив окровавленный наконечник. Остальные члены шайки слегка замешкались, наблюдая за происходящим, и выпустили болты чуть позже. На секунду, но эта секунда уже стоила одному из них жизни - его выпущенная стрела лишь оцарапала ведьмаку плечо, пройдя мимо. Стрелы остальных полетели в почти хаотическом направлении - три из них попали лошади в круп и шею, одна впилась какому-то парню с мечом в ляжку, две глубоко царапнули неизвестную даму по талии и левому локтю, а остальные попали либо в землю, либо улетели куда-то за крыши домов. Увидав, что дело приобретает плохой оборот, Угрюмый громко свистнул - и все оставшиеся четырнадцать наёмников, побросав арбалеты, бросились врассыпную. Через несколько минут они уже мчались на заранее спрятанных по кустам лошадёнках в одно и то же место, но разными дорогами - к тому самому купцу, который их нанял. И не важно было Угрюмому, что тот мог сейчас спать - он бы с радостью замочил и самого купца за своего потерянного человека.
Рэв: Живые мысли накинулись сразу и все. Стало просто страшно, когда пятнадцать человек их окружили, наставил арбалеты и начали вещать что-то про "мордой в землю". Рэв не знала что делать, поэтому поглядывала то на вожака разбойников, то на Ламберта, который складывал губы, говорил и что-то готовил. Медленно сползая с седла, девушка даже не подумала отстегнуть свой посох - страх и ужас сковали её разум, позволяя делать только простые движения и не давая думать о шагах вперёд. Следовало успокоиться - квартеронка, ставя ноги на землю, глубоко вздохнула, прикрывая глаза, и позволяя живым мыслям улечься на дно. Не отрывая руки от седла, она незаметно расстёгнула две застёжки на посохе и приготовилась уже забирать невинные жизни, как начавшееся "избиение младенцев посредством стрел" резко поменяло её планы. Ей не приходилось бывать в подобных переделках, поэтому мыслить рационально не получалось - идеи метались, как загнанные в угол крысы, щеря зубы и не давая себя взять, поэтому она непростительно сильно медлила, оглядываясь и спешно пытаясь понять что же делать ей. Ламберт поджёг хвост коню, перерубил кому-то горло и помчался бежать. Мозгом Рэв понимала - надо исчезать из поля зрения, надо утаскивать Михаэля за угол дома. Посох остался висеть на седле жеребца, который как стоял, так и продолжал стоять - светопреставление на его мыслительный процесс никак не повлияло. Через несколько секунд, когда арбалетный болт пробил плотную кожу и вошёл в левый бок, практически в центр её шрама, девушка приглушённо вскрикнуло и начала хватать ртом воздух, едва справляясь с нахлынувшими эмоциями, чувствами, мыслями и болью. Видя, как Михаэля нашпиговывают стрелами, она рванулась вперёд, благо трактирщик был в двух шагах от неё. Толкнув человека на землю, она не сумела уберечь его от двух болтов, зато спасла от третьей, получив её на себя и чувствуя как рвётся плащ, пропуская острый наконечник, сильно царапнувший её по локтю. Всё длилось не дольше десятка секунд, а разбойников уже не было, вдалеке слышался топот коней. Трактирщик стремительно бледнел, теряя кровь. - Ламберт! - что делать с раненными она знала на среднем уровне, но как-то прижечь такие раны или попробовать излечить было под силу далеко не каждому. Вставая с распростёртого Михаэля, Рэв смотрела на подбегающего ведьмака с тревогой и смутной надеждой, ведь терять даже случайного знакомого ей совсем не хотелось. Отбросив мешающий плащ, квартеронка потрогала засевшую стрелу в боку и сжала зубы, едва сдерживая стон. Не будь на ней плотной безрукавки, болт не пощадил бы её внутренние органы, пробив бок насквозь. Когда вспышка боли прошла, девушка сделал ещё два шага и принялась копаться в седельном рюкзачке, добывая сменную белую рубашку вкупе с уложенными в самый низ заблаговременно сделанными бинтами, и нетерпеливыми жестами начиная разрывать рубашку на полоски ткани - помощь требовалась многим, а количество самих бинтов было относительно небольшим и могло сгодиться только для Михаэля в достаточном количестве. Болел бок, болела левая рука и липкий страх не давал успокоиться и глубоко вздохнуть. Она едва не забыла про Лео, который ехал так же с ними и кому болт попал в ногу. Нда, легко отделался только Ламберт, да может быть сама она. - Держи, - она протянула подошедшему ведьмаку заранее сделанные бинты, аккуратные куски белой хлопковой ткани, в достаточном количестве, что бы перебинтовать и ногу и ключицу. Часть была отдана упавшему Лео, третья же, весьма маленькая, пошла на перебинтовку локтя, где была замечена глубокая царапина, рубанувшая поперёк мышцу и царапнувшая кость. Думать о том, что, возможно, умрёт кто-нибудь из этих четверых, было противно и девушка не думала - ведьмак должен был спасти Михаэля, Лео сумеет заживить раны сам, а она... тоже сможет о себе позаботиться.
Ламберт: Ламберт только сейчас понял-какой же он кретин! Идиот! Болван! Тупица! Самоуверенный мутант! Ох, весемировы портки, как все пошло не по плану! И если он отделался легким испугом (царапина на плече не в счет), то увидев раны соратников, Ламберт укорил себя. У волчонка в ноге болт, девчонка держится молодцом, но у самой в боку стрела. Эл был похож на ежика. - Твою мать, что это за говнюки были? - ведьмак подскочил к Рэв, которая занималась перевязками. - Подожди, не двигайся, дай посмотреть! - скомандовал он сквозь стиснутые зубы, - сейчас извлеку. Ламберт знал, что Лео позаботится о себе сам. А Элом он займется чуть позже. Тот сейчас без сознания от болевого шока, но вот если в обморок рухнет и девка - ведьмак один не справится.
Рэв: - Кто-то сильно не хочет, что бы Михаэль... жил на свете. А этих нанял. О нас им было неизвестно, поэтому могли и пощадить, натыкав Эла как ёжика. Хотя он и так как ёжик. - Девушка сумела выдавить некое подобие больной улыбки. В обморок падать не хотелось - вокруг грязь, а вычёсывать из светлых волос хоть какой-то кусочек непонятной жижи сильно не хотелось. Когда Ламберт оказался рядом, локоть уже покрывала ткань, стремительно краснеющая от текущей крови. После чего Рэв решилась посмотреть на свой бок и сжала зубы от боли, стараясь дышать мелкими глотками - так меньше дёргалась кожа и болт уже не ходил ходуном. Плотная кожа не давала нужной свободы действий для пальцев, поэтому квартеронка убрала волосы вперёд и правой рукой дотянулась до древка. Сломать его сил не хватило. - Ламберт... сломай древко. - Девушка дотянулась пальцами до завязок и ослабила их, позволяя нижней части безрукавки свободно оттопыриться. Аккуратно сняв край одежды с поломанного болта, Рэв оголила свой бок и как можно быстрее отвернулась - смотреть на свои раны было больно и страшно. Болт, пущенный с близкого расстояния, должен был добраться до внутренних органов, но плотная кожа не дала пробиться достаточно глубоко, что бы хотя бы царапнуть поджелудочную. Зато он попал в самое больное для девушки место - старый шрам с очертаниями летящей птицы выделялся на мягкой светлой коже, как бельмо на глазу. Девушка спиной прижалась к тёплой туше коня, стараясь не думать о том, что будет и насколько сильно придётся пострадать, когда пальцы ведьмака достанут наконечник болта из вздыхающей и дрожащей плоти. - Тяни, - Рэв глубоко вдохнула и закрыла глаза.
Ламберт: Ламберт старался действовать как можно осторожнее. Он знал, что девушке будет больно, что ей будет ужасно больно. А он так не хочет сделать ей больно. Почему? Хотя бы потому, что она не хотела ему зла. Разве этого мало? - Терпи, терпи девочка, - прошептал он, складывая пальцы в Квен и подчиняя внутренние чувства девушки себе. Она почувствует боль, но позже. Первый пик боли он примет на себя. Ламберт аккуратно потянул, радуясь, что наконечник не раскрылся и не вошел глубоко. Сделав несколько ловких движений, ведьмак глубоко вдохнул... И вытащил стрелу. Рана была небольшой... И неопасной. Была бы девушка ведьмаком - рана зажила бы этой ночью. - Ну вот и все, - ведьмак скрипел зубами от боли, предназначенной не ему - перевязку надо наложить... Рука ведьмака скользнула в сумку, пристегнутую к ремню, и достал моток белой ткани. Он сделал все быстро - кровь быстро напитала сложенную вчетверо тряпочный тампон, который держался крепкой повязкой на боку девушки. - Вот и все. Не смертельно. Потом сделаю мазь... Поможет.
Рэв: Прикосновения грубых пальцев ведьмака по нежной коже были осторожными и вселяли уверенность, что ничего плохого не произойдёт. С закрытыми глазами улыбнувшись на обращение "девочка", Рэв показалось, что из её внутреннего "Я" что-то забирают, подчиняют, но аккуратно, не вызывая подозрений. Откинув с левой стороны волосы, она отвернулась и зажмурилась, готовясь принять сшибающий с ног удар по старому шраму. Которого, однако же, не последовало. Напрасно она ожидала всплеска и обострения эмоций, напрасно закусывала губу, боясь выдать свою истинно женскую натуру, кричащую от любой царапинки. Мягкие прикосновения закончились неожиданно и промелькнула шальная мысль ещё пару раз "случайно" на что-то наколоться. Мелькнула и убежала, испуганная живыми думами о том, чем это может закончиться. Ощущение, когда из тебя вынимают болт... странное. Мало кто может со всей тщательностью ощутить как кожа возвращается на своё место, частично закрывая рану, как изнутри потоком выливается красная жидкость, именуемая в народе кровь. Рэв чувствовала это и не до конца понимала куда же ушла боль. Взгляд на ведьмака и его слова мигом нашли ответ. - Не стоило, - с какой-то шальной интонацией девушка шепнула наклонившемуся и перебинтовывающему её Ламберту, слова и улыбнулась. В какой-то мере её это даже оскорбило, ведь последние лет двадцать она стойко сносила любые физические удары и уж точно никогда не плакала и не кричала от боли. Так, стонала или закусывала губу али запястье, когда совсем невмоготу. Но была и радость. Эгоистичная часть любого человека, всегда одинаковая, - ...спасибо. - Она помедлила, прежде чем опустить плотную кожу на свежую повязку и кивая в знак благодарности за будущую мазь. Едва прихватив завязками талию, Рэв вздохнула, переводя взгляд на Лео, чья нога была уже перебинтована. Полегчало. Впрочем, ненадолго - взгляд выхватил осевшую фигуру Михаэля и девушка спешно принялась соображать что делать дальше. Подхватив свой тёплый плащ, она быстро оказалась рядом с трактирщиком. С немалой помощью Ламберта человек оказался на тёплой ткани. Остальное она оставила более опытному в этом деле ведьмаку, поскольку слабо понимала как вылечивать такие серьёзные раны.
Ламберт: Ламберт не знал что делать в таких ситуациях. Он был воином, а не лекарем. И то ли дело просто извлечь довольно простое попадание, но тут все было тяжелее. - Ладно, посмотрим, что мы можем сделать, - пробурчал ведьмак, присев у тела Кеннинга. Достав нож, ведьмак аккуратно переломил болты, но оставляя все же обломки сантиметров в двадцать. Потом, с помощью того же ножа, сделал маленький надрез над ключицей, расширяя рану. Неожиданно из домов повалили кметы. Толпа обступила их, не хотя отходить. Ведьмак сругнулся и извлек стрелу из раны под ключицей. Люди были обузой. - Дорогу! - бросил он, взваливая Михаэля на плече. Корчма была близко и к счастью незаперта. Ударом ноги ведьмак открыл дверь. - Трактирщик! Водки, самой крепкой, котелок с горячей водой. И быстрее, быстрее, черти тебя дери! За все заплачу! Ведьмак положил Эла на стол, радуясь, что в такой поздний час нет посетителей... Хотя нет. Одна девушка сидела в самом дальнем углу, склонившись над картами и, казалось, совершенно не замечая ничего вокруг. Ведьмак не обратил на нее внимания, выскочил на улицу, срывая с седла сумку с травами, которые хранились внутри. Он мог сделать один настой, который не даст Михаэлю окочурится и поможет пойти на поправку. Пусть и не так быстро, как ведьмак, но через тройку дней сможет спокойно сидеть в седле. Вернувшись к раненому, Ламберт быстро нашел в сумке необходимые ингредиенты и стал отмерять нужные дозы. На глаз. Как говорил Весемир, глаз ведьмака точнее весов. А пользоваться последними ведьмак к тому же и не умел. Так что выбирать не приходилось.
Рэв: Было страшно. Живое, дышащее сознание обыкновенной девушки билось в истерике при виде бледного, обескровленного лица Михаэля. Единственный стремлением души сейчас было громко закричать, заплакать, начать путаться под ногами, потом закусить губу и рухнуть в обморок, как истинная леди. Но Рэв не была леди, не было истинной в любом из смыслов этого слова, поэтому скатала капюшон в некое подобие подушки и отошла. Первый рефлекс, пробудившийся в её теле при виде кметов, был простым и ясным - сжаться в комочек и где-нибудь пересидеть возможные неприятности. Её мысли метались в разных направлениях, останавливаясь то на Ламберте, то на своём поиске, то на старой харчевне с худой крышей. Зато ведьмак в какой-то мере знал что делать, властно прикрикивая на людей и проходя сквозь их кольцо. Девушка с сожалением посмотрела на убитого коня, чьё тело по инерции пронесло несколько метров, собрала поводья трёх скотин, подставила Лео нужное ему плечо и небыстрыми шагами направилась ко входу. - Да помогите же ему! - с отчаянием в голосе Рэв обратилась ко всем сразу и не была удивлена, когда ей не просто не ответили, но кто-то даже отвернулся, презрительно скривив губы. Такое отношение она терпела всегда, выхода не было, но сейчас не сразу догадалась, что спасительный капюшон стал подушкой для издыхающего трактирщика и её острые уши представлены всем и вся вокруг. На пороге Лео заявил, что сумеет добраться дальше сам и квартеронка, найдя что-то типа покосившейся привязи, поочерёдно привязала лошадей, ослабив подпругу и давая тем самым небольшой отдых животным. Остановилась на мгновенье, раздумывая стоит ли брать своё оружие и, поколебавшись несколько секунд, оставила всё на своих местах, здраво рассудив, что привлекать внимание длинным свёртком будет не очень-то хорошим решением. Люди начали расходиться кто куда, стараясь побыстрее уйти с места побоища - то тут, то там ещё катились ручейки крови. По большей части, конечно, лошадиной. Девушка зашла внутрь, зябко ёжась от ночной прохлады. Ламберт склонился над сумкой с травами, перебирая корешки и стебельки, Лео занимался своей покалеченной ногой, Михаэль с бледным лицом лежал на столе и был, кажется, в процессе откидывания копыт. Рэв не стала мешать ни действом, ни словом, только стояла, прильнув к косяку двери и изредка оглядываясь на лошадей.
Ламберт: Ламберт наконец-то добился от трактирщика того, чего он просил. Настойка была готова через пару минут. Оставив жидкость остывать, ведьмак достал нож и извлек остаток стрелы из ноги Эла. - Черт... - пробормотал Пересмешник. - Нашпиговали как ежика иголками. Кровь потекла веселым ручейком. Ведьмак стал откладывать к ране тампоны из бинтов, приготовленные заранее. Трактирщик из предместий смотрел на все это безобразие с широко раскрытыми глазами. Ламберт оторвал от пояса кошелек, найденный сегодня у разбойников и бросил ему. - Тут хватит, чтобы оплатить все. Настроение у корчмаря тут же улучшилось. Настойка наконец-то остыла. Ламберт приподнял голову Михаэля и стал аккуратно вливать жидкость ему в рот. Ему было непривычно заботится о ком то кроме себя. А врачевал он впервые. Раньше занимался лишь собой, причем обычно это было в более грубой форме и в более вредной - ведьмак просто пил эликсиры. - Ну вот и все... - ведьмак поставил пустую склянку на стол и, повернувшись к трактирщику, бросил- подготовь три комнаты. Трактирщик кивнул и побежал исполнять поручение. Он не любил говорить. Просто делал то, что нужно для его прибыли. Ламберт тем временем закатал штанину и перевязал ногу Эла. "Так, тебя подлатали", - Пересмешник окинул взглядом других членов компании. Лео не заставлял волноваться. А вот девчонка. Опустив руку в сумку, ведьмак достал небольшую склянку с желтой густой мазью. А потом кинул ее Рэв. - Держи. Намажишься сама, девочка. Предупреждаю, нюхать ее не нужно. Запах хуже чем от протухшего лет пять назад яйца. Ламберт попытался ухмыльнутся, но был вынужден поморщится. На щеке был засохший струп крови.
Рэв: Рэв смотрела на врачующего ведьмака с хорошей долей любопытства и с каким-то диким умилением. Вряд ли кому-нибудь ещё удастся посмотреть на ловкие и быстрые движения рук и пальцев человека, которому умение врачевать нужно только для самого себя. На улице была тишь, да гладь, спокойствие, умиротворение. Пейзажу мешал только труп лошади, но его, по всей видимости, с утра утащат куда-нибудь, да закопают. Боль понемногу возвращалась и с каждой минутой всё ближе подбиралась к бодрствующему сознанию девушки. Она чувствовала её, понимала что ещё буквально полчаса и ей придётся кататься в кровати, закусив губу до крови и едва сдерживаясь от стонов, но не могла ничего с этим поделать. Ощущение, прямо скажем, не из приятных. Девушка, прислонившись к дверному косяку, с удивлением отметила фразу о трёх комнатах. Это было не слишком-то понятно - Михаэль нуждался в постоянном присмотре, значит с ним останется Ламберт, Лео сумеет позаботиться о себе, а... да, ей было приятно думать, что старший из ведьмаков позаботился о её шкурке настолько хорошо, что присматривать за ней более не надо, но была с этим и некая грусть, ведь будучи она ранена сильнее её бы не положили в одиночестве. Хотя всё равно Ламберт не стал бы оставаться с более легко-раненной и ушёл бы стеречь трактирщика. Противное липкое чувство с трудом отодвинулось от стройной фигуры девушки и она смолчала относительно количества комнат. - Благодарю, - холод, пронизывающий слово, был непроизволен и квартеронка удивилась сама себе, не зная откуда взялось это показное безразличие. Встряхнувшись, покачала головой и спокойнее взглянула на ведьмака, - извини. Спасибо. - Больная ухмылка Ламберта не осталась не замеченной, пораждая на её губах что-то похожее. Дотянувшись до щеки мутанта, Рэв аккуратно убрала засохшую кровь и, помедлив, улыбнулась, - пойду разгружу лошадок, - подкинув баночку, девушка вышла во двор, к животным на привязи. Ночь была удивительно тихой, деревенька застыла после столько активных боевых действий и спала. Девушка была уверена, что многие узнают об их компании утром, удивятся и будут ещё полгода судачить об этом. Вздохнув и тряхнув волосами, она принялась снимать свои вещи с седла, проверяя не пропало ли чего.
Ламберт: Ламберт кивнул. Зачем и почему? Да просто так. Неожиданно, ведьмак понял, что девочка привязывается к нему. Точнее, не совсем девочка. Точнее, уже не девочка. Девушка. И это было...неправильно. У ведьмака не должно быть жены, близкого человека, друзей. Он должен быть холодным умом и телом, иначе его трупом будут долго лакомится гули в какой-нибудь канаве. И всё, же Пересмешнику было приятно. Приятно, что на добро ему отвечали добром, а не криками "выродок", "недоносок", "проклятый мутант". Наконец-то вернулся трактирщик и доложил о готовности комнат. - Вот и чудненько - пробурчал ведьмак, взваливая Михаэля на плечи. Трактирщик указал на комнаты второго этажа. Ламберт уверенным, немного тяжелым шагом поднялся по деревянным ступеням. Уложив Кеннинга в одной из комнат и дав ему все необходимые указания, Пересмешник спустился вниз, за своими вещами. Выйдя на улицу, ведьмак вдохнул прохладный воздух, носивший в себе запах ночной прохлады, пряных листьев, пота, мочи, конского навоза, печного дыма и самогона. А еще пахло кровью и крысами, которые занялись трупом лошади тут же, после ухода людей. Пересмешник шуганул их, пнув в сторону усатых разбойников булыжник. Хвостатые твари бросились в рассыпную, но одна из них подняла усатую мордочку с глазками-бусинками. Но потом все же шмыгнула в сторону. Ламберт не спешил. Возвращаться в дурнопахнувшую, а откровенно говоря, вонючую корчму он не горел желанием. Нужно было уехать. Уехать в город. Лео позаботится о Михаэле. А Рэв... Тут вопрос интереснее. Она еще не сказала, по какому делу она поехала с ведьмаками. Увидев девушку, снимавшую поклажу со своей кобылы, Пересмешник решил поговорить с ней об этом. Но не знал с чего начать... - Слушай, тут такое дело - начал он неуверенно, пытаясь не сорваться на колкие грубости, которые были ему привычнее - Зачем ты поехала с нами? Понимаешь, я выполняю контракты. И жизнь моя не приключения, а.... В общем, сплошная работа, которая становится жизнью. Он посмотрел в ее глаза... И поразился их цветом... И, чего греха таить, красотой. Ведьмак возможно впервые в жизни не хотел язвить. Да и не мог он ядовито говорить с тем, чью боль он взял на себя.
Рэв: Поклажи было совсем мало - выточенный своими руками лук Рэв уже прислонился к привязи, проверив тетиву и плотно обернув её вокруг, колчан с перебранными стрелами был повешен на конец горизонтальной балки. Девушка как раз принялась развязывать крепления посоха, когда уловила изменение теней и спокойно обернулась, оправдывая свои же ожидания увидеть Ламберта, кто ещё может кидать булыжники ночью, да ещё и попадать ими в крыс, которые минуту назад с писком и паникой умчались в свои норы? Она смотрела на него и не знала чего ожидать, потому что ни разу не бывала в подобной ситуации и даже не могла представить её в своей голове. Хотя, конечно, некоторые желания выбивались из-за стройных и чётких мыслей относительно своей жизни. Девушка аккуратно дотронулась до своей раны и лицо резко ожесточилось, когда струнки боли откликнулись в мозгу. Наверное, именно этим была спровоцирована жестокость и холод в голосе, когда ведьмак начал говорить. Она даже горько усмехнулась, проводя параллель между её будущей жизнью и жизнью мутанта, который природой приговорён на вечную войну с нечистью. - Тебе за работу платят, - она как будто на мгновенье изменилась, став старше раза в три, холоднее, опаснее и тут же вернулась обратно, снова стала маленькой девочкой, как называл её Ламберт, запутавшейся и извиняющейся, - извини, я не должна была, - голос звучал глухо и виновато, девушка отвела взгляд в сторону теребя кусочек своей безрукавки. - Зачем? Я никого не знаю в ближайшей округе, мне некуда идти, а ты согласился помочь, а теперь вот спас жизнь мне и Михаэлю. - Рэв пожала плечами, охватывая левый локоток ладошкой и аккуратно касаясь его пальцами, будто убаюкивая ребёнка. - Мне казалось, что человек, работающий по такой деликатной профессии мог бывать где угодно и вдруг будет знать о... не важно. - Смахнув рукой один из локонов, она подняла взгляд на острое в жалком свете лицо ведьмака и впервые в жизни пожалела о своей судьбе, уже записанной и известной всем вокруг. Не получилось подавить непонятное желание и не коснуться едва видимой царапинки на щеке Ламберта.
Ламберт: Ламберт сглотнул. Комичная ситуация, неправда ли? Глупая и комичная. Эльфийка, которая запуталась в мыслях, эмоциях и не знает, что сказать. И ведьмак, холодных, расчетливый, беспощадный, побитый жизнью, бывалый, но также смущающийся перед ней, как юнец. А потом... потом она коснулась его щеки. Он никогда не верил балладам, бардовским виршам о том, что прикосновение может быть таким... теплым. А тут почувствовал. И удивился. Удивился, хотя выдел и ягу, и стрыгу, и дракона, и куролиска, и чародеек ранним утром, еще без их многослойного макияжа и магических штучек, видел любовь до и после гроба и пресекал эту любовь, видел крепчайшую дружбу и откровенное предательство. Но никогда не чувствовал того, что почувствовал сейчас. И испугался этого. Он становился... не тем. Не тем, кем он быть должен: холодным, быстрым, четким. Становился мягким, слабым, готовым на все, ради других и ни на что, ради себя. Он становился более человечным. За дальнейшие действия ведьмак долго себя винил потом, вспоминая этот вечер. Запах мочи, говна, крови, шелест листьев, шепот трав, печной дым. Все это ведьмака не касалось. Он этого не чувствовал. Перед ним была лишь Она. Перехватив ее руку, Пересмешник нежно держал ее не выпуская. Пальцами, тыльной стороной второй руки он коснулся ее щеки и медленно скользнул вниз, к ее подбородку. Глаза смотрели без ехидства и даже с неким теплом, которое было так не позволительно в такой ситуации. - Да, ты права. Мне платят за работу. Я - убийца чудовищ. Я призван защищать людей от тех, кто бродит во мраке и жаждет их плоти и крови. Я - ведьмак. Я не могу любить, чувствовать. Он коротко вздохнул. Слова не вязались с мыслями. Ну и славно. - Я помогу тебе. Где то вдалеке смеялась яга. Кметы верили, что это предвестие близкой смерти и нужно осенить себя Святым знаком Вечного Огня, дабы беда не пришла в твой дом. И только ведьмак мог знать, что эта она кому-то вскрыла живот и наслаждается содержимом желудка несчастного.
Рэв: «Он поможет мне, а значит...» Мысль была прервана - девушка почувствовала как её руку перехватывают, как щеки касается сухая кожа ведьмака и инстинктивно, как кошка, постаралась, что бы прикосновение не стало случайным, что бы как можно дольше не заканчивалось. Она не могла остановить поток его слов, только смотрела и смотрела, а в глазах отражалось неверие. Рэв даже улыбнулась, поразившись комичности ситуации - Лео, который при первом взгляде на неё едва не лишился чувств, сейчас сидел в корчме и в ус не дул, а Ламберт, властно приказавший ему не выдавать своих эмоций стоял перед ней и, говоря об отсутствии чувствительности тут же опровергал их - действиями, взглядом и, отчасти, словами. - Почему нет? - голос был тихим, одним на двоих. Левой рукой, неловко изогнув покалеченный локоть, она коснулась ладонью другой щеки ведьмака. Ей давали чувствовать - боль, вспышки ненависти, привязанность, - всё это было в её детстве и юношестве, однако с одним большим "но". Никто и никогда не должен был видеть проявление чувств, так учила сама мать и показывала собой пример. Очень наглядный и оттого страшный. - Чувствовать может каждый, - она говорила это больше себе, нежели ему. И вспоминала ужасное чувство, с которым в пятнадцать лет осознала себя. Она стояла рядом с ним, чувствовала медленное дыхание ведьмака, старалась отстраниться от боли, проснувшейся в дальнем уголке сознания и понимала, что подобными действиями загоняет себя всё глубже в могилу. Прохладная ночь дышала и жила, время неумолимо двигалось вперёд, невзирая на образовавшуюся аномалию, маленькую вечную вселенную, куда были вплетены две похожих, но такие разные судьбы. Рэв не могла, и, главное, не хотела шевелиться, боялась что движение расколет окружающий мир на мирриады кусочков и никто не сумеет собрать их воедино. Она так ясно понимала своё разрывающееся сердце, одна часть которого требовала идти на юг, далеко на юг, а другая беспомощно трепыхалась в жёстких руках ведьмака, что боялась как бы из этого не получилось разлада. И тряслась как осинка на ветру, боясь обидеть, сказать не то слово, сотворить неверный жест и открыть себя. «...я его больше не увижу.»
Ламберт: Ламберт впервые оказался в таком глупом положении. Ему впервые дарили тепло... просто так. Да, связь с Леер тоже дарила ведьмаку тепло, но было ли оно теплом искренним? Он не знал. Но не хотел думать о том, что чародейка была искренней. Скорее всего, хотела поиграть. А когда наигралась - выбросила за ненадобностью. Пусть будет так. А тут Пересмешник был в замешательстве. Девушка тянулась и жалась к нему. А он не хотел, да и не мог ее оттолкнуть. Ни словом, ни делом. Ведьмак сглотнул, удивился, почувствовал, что вкус слюны стал горьким и тяжелым. Он наверно впервые не знал, что ему делать. А потом все, же сделал. Обняв Рэв, он аккуратно прижал ее к себе. стараясь не причинить боль. Пальцы Пересмешника скользнули в золотую копну волос. - Мы... Я... Все это неправильно, девочка. - он старался говорить не грубо, подбирал слова...и не находил их - Ты не должна страдать, ибо моя любовь будет не чета твоей любви. Да и вообще... Я умею лишь убивать. Становилось прохладно. Все же, ночь брала свое, и то и дело ветер, свистя и воя, проносился между скудных домишек. Лошади ржали, предчувствуя что-то необычное. А вдалеке от сюда, если брать на запад, над маленькой деревенькой у границы Вызимских владений, появился Дикий Гон, известный также как Дикая Охота. Тринадцать призрачных всадников, черепа и кости которых белели на небосводе, неслись по небу на тенях своих зловещих коней, предвещая мор и ужас. Кметы в испуге прятались под кровати, осеняли себя знаком Вечного Огня и молились всем богам, которых знали. Но ни ведьмак, ни Рэв этого видеть и знать не могли. Да и не им сулили гибель всадники-призраки. Не им.
Рэв: Объятье ведьмака было аккуратным, принёсшим едва различимый всплеск боли, отчего тело инстинктивно напряглось, и очень тёплым. Рэв зарылась носом в здоровое плечо, опуская раненную руку вниз и легонько перебирая заклёпки на куртке здоровой. На губах заиграла улыбка, в которой сошлись напополам горечь от будущей потери и счастье от нынешнего состояния. Немного подумав, девушка решительно сказала своей первой половине "ша" и потребовала сидеть тихо, не нарушать момента и радоваться. А о себе она расскажет как-нибудь потом, когда подвернётся хороший момент. Решив это, квартеронка прикрыла глаза и тихонько хмыкнула в ответ на слова Ламберта. - Я не страдаю, - «но буду страдать из-за любого исхода», - А если что-то не умеешь, этому можно научиться, рано или поздно. - Она напряглась, чувствуя боль от своего неловкого движения и тяжело вздохнула. - Идём внутрь, надо тебя подлатать и посмотреть что с Михаэлем. - Рэв отстранилась, с явной неохотой выпутываясь из рук ведьмака и, повернувшись к коню, отвязала последнюю верёвочку на свёртке. Потом быстро сняла с седла свой мешочек и снова обернулась к человеку, закидывая мешочек на плечо здоровой руки и прикусывая изнутри губу, что бы не выдать боли, проснувшейся в боку. Смущённо улыбнулась, подхватила лук с колчаном и приблизилась к Ламберту. - Идём?
Ламберт: И она упорхнула из рук, как песок, сквозь пальцы. И это было правильно, ибо остудило ведьмака, вернуло на месте его разум, чувства и, как ни странно, душу. Он спокойно кивнул, подошел к своему коню и снял с нее поклажу. Еще не хватало, чтобы пропали оставшиеся эликсиры и прочее. - Я не в том возрасте, чтобы учится... - Он улыбнулся - Идем. Ты права, меня надо подлатать, а то, вероятно, выгляжу я мерзко. Ламберт взошел на крыльцо первым первым, открыл дверь, пропуская вперед Рэв. После, вошел сам. Корчмарь сидел хмурым сычом. Вероятно, он уже хотел спать, но нежданные гости не давали уйти рабочему человеку на покой. Получив у него оставшиеся ключи и узнав месторасположение комнат, Ламберт повернулся к девушке. - Нам нужно поговорить, девочка. Пошли, я помогу донести твои вещи. Пересмешник поднимался по скрипящей лестнице и думал. Думал, каким нелегким теперь для него будет это решение. Он был ведьмаком, убийцей чудовищ... Ему нельзя чувствовать, нельзя любить... запрещено. Запрещено Предназначением. Но тут... тут он чувствовал некое тепло. Быть может, не то нежное чувство, на которое надеялась кватеронка, но не менее надежное и крепкое.
Рэв: Рэв пшикнула от смеха - ведьмак действительно выглядел как восставший из мёртвых. Тёмные волосы, горящие глаза, щетина, порванная куртка и плечо. Такое зрелище не для слабонервных, и правда. Ночной воздух, уже по-осеннему холодный, забирался под одежду и холодил кожу. Едва появились мысли о Предназначении, она их выбросила из головы. Делать это было не сильно приятно, но - надо, если квартеронка не хочет проваляться всю ночь не сомкнув глаз, мучаясь от душевной боли и разрываемая противоречиями. - Учиться никогда не поздно, - едва слышно шепнула, выгадав момент и на секунду замерев в дверном проёме. Потом тряхнула волосами, поправила рюкзачок и шагнула в сумрачное тёплое помещение. К трактирщику решила не подходить, оставила это Ламберту, а сама подождала его у лестницы. Казалось, всё будет хорошо - сейчас они посмотрят на состояние трактирщика, узнают, что Лео давно спит без задних лап, лягут каждый в свою комнату, заснут и, проснувшись завтра, будут стараться не подавать виду. Они сопроводят Михаэля куда ему надо, Рэв официально наймёт ведьмака для сопровождения... и всё будет хорошо. Поэтому, когда трактирщик поднялся со скамейки и ушёл спать, отдав ключи, а в воздухе повисла фраза о некоем "разговоре", лицо девушки стало белее мела. - Спасибо, - одними губами пробормотала квартеронка, отдавая Ламберту рюкзачок и посох, а у себя оставляя не распакованный свёрток с посохом. Поднималась она наверх как на эшафот, стараясь переставлять ноги так, что бы волнения и страха было видно как можно меньше. Боялась она очень много - что, узнав о правде, её оттолкнут, что она причинит боль человеку, спасшему ей жизнь, что Предназначение вернёт всё на круги своя и поведёт девушку дальше, на юг, оставив здесь лишь мимолётное знакомство. Даже боль от ран притупилась, не решаясь показаться на свет. Они зашли в маленькую комнатку, стояла узкая, низкая кровать, тумбочка, да старый шкаф. Рэв кивнула, принимая свои вещи из рук ведьмака и наблюдая как он выходит, направляясь, вестимо, проверять Лео и Михаэля. Что бы не поддаться паники, она глубоко вдохнула, сказал себе "будь что будет" и поставила лук к шкафу, посох убрала под кровать, скрывая тем самым от глаз находящихся внутри и приготовилась снимать свою безрукавку, предварительно вытащив из рюкзачка светлую рубашку. Тело нуждалось в отдыхе. Развязывать ремешки двумя руками она уже привыкла, развязывать же одной было... очень затруднительно. Но делать нечего - кое-как, снизу вверх, она ринулась в трудный путь по своей спине, поминутно останавливаясь и встряхивая руку.
Ламберт: Ведьмак сделал все быстро. Напоил Михаэля еще одной настойкой, дал указание Лео, отнес ведьмачьи вещи в комнату. Лео должен был всю ночь дежурить у кровати Кеннинга, и в крайних случаях, звать Ламберта. Пересмешник сейчас хотел сейчас лишь одного - выспаться. Но что-то не давало ему покоя. Думая, что это раны, полученные сегодня, ведьмак стянул куртку, поморщился, отдирая рубашку от припекшийся крови, обработал рану, хлебнул "Ласточки"... И не нашел того покоя, который искал. "Рэв... я ведь не осмотрел внимательно ее раны" - пронеслась в голове мысль. А вслед за ней другая, гораздо менее приятная для ведьмака. Он начинал привязываться. Привязываться, независимо от своего желания. И это было... неприятно ему. Нет, она была мила, приятна сущности ведьмака... Но эта привязанность делала его слабее. По крайней мере, он так думал. Быстро нацепил рубаху, невзирая на кровавое пятно, ведьмак, прихватив необходимые лечебные препараты, вышел и направился к комнате кватеронки. Постучав согнутым пальцем в тонкую, деревянную дверь, которая от стука чуть не слетела с петель *была настолько хлипка*, Ламберт остановился в нерешительности. - Рэв, это Ламберт. Нужно осмотреть тебя. " И поговорить " - дополнил ведьмак про себя.
Рэв: Завязки ни в какую не хотели развязываться одной рукой. Если самые нижние, неплотно затянутые по причине наложенных бинтов, освободили тело с некоторой лёгкостью, то начиная с рёбер и выше плотно затянутые, они даже не делали попыток развязаться. Ослабив первую шейную завязку, девушка села на кровать и закрыла руками лицо, словно умываясь. После чего сняла пояс с фляжкой и сумками, бросила его на стул, хотела снять сапоги и походить по комнате, но, оценив общую частоту пола и маленького коврика, решила что ей будет достаточно и тряпочку размером пол-метра на пол-метра. Походив по скудному участку, Рэв забралась с ногами на кровать, морщась от боли в боку, и, сложив ноги крест на крест, вздохнула, ослабляя ленточку и распускаясь свою светлую гриву, качая головой. Она напряжённо думала как, в первую очередь, вести себя дальше и, во вторую, но не последнюю, говорить о себе. Ну и, в последнюю очередь, ей думалось как же снять безрукавку, не сделав себе и ей больно. Разрезать завязки, конечно же, проще простого, но пришивать их заново ночью, с ранами, в состоянии крайней степени усталости, хотелось не очень сильно. Ламберт говорил, что придёт поговорить... Ухватившись за неожиданную ниточку спасения, девушка навострила уши, замерла и постаралась уловить хоть какие-нибудь звуки из-за ближайшей стены. Она больше чувствовала дрожание пола, нежели слышала шаги ведьмака. "Подслушивание" закончилось через пару минут, когда шаги приблизились к её двери и она услышала знакомый голос. - Распологайся, - девушка на цыпочках (это было обусловлено холодным полом) быстро подошла к двери, отворяя ту и пропуская ведьмака в комнатку. Хлипкая дверка с душераздирающим скрипом закрылась за ним. Рэв кивнула на кровать, единственную вещь на которой можно было сидеть, не боясь сломать что-нибудь при падении, и, оттряхнув стопы, села рядом, повернувшись спиной и чуть виновато посмотрев на Ламберта, - не поможешь? - девушка аккуратно убрала копну волос в сторону, оголяя лоскуток шеи и сильно затянутые завязочки безрукавки.
Ламберт: Ламберт смутился. Но лишь на секунду. Все таки, не в первый раз он оказывал помощь раненному другу. Правда, раньше его друзья не имели такой стройной и привлекательной фигуры. Но ведьмак не колебался. Ловко, завязка за завязкой, он быстро помог девушки, а затем отвернулся. Он не хотел ее смущать. - Я хотел поговорить - Ведьмак искал слова...и не мог найти - Я принес снадобье... Выпьешь после того, как обработаешь раны мазью. Поможет... спать без снов. И боли. А на утро все будет лучше. Пересмешник стоял, отвернувшись к двери. А на улице похоже начинался дождь. Да и вообще, погодка портилась - дул ужасно сильный ветер, и мелкие капельки уже назойливо стучали в окошко. - Слушай... Я все хотел спросить... А кто ты? Ведь не просто так ты стреляешь из лука, в темноте. Да и твой странный сверток вероятно не саженец яблони бережет... Вероятно, это была не та фраза, которую ждала девушка, но иного он и не мог сказать. Он был ведьмак. И он чувствовал себя самым глупейшим ведьмаком в мире. Ведьмаком, который начинал чувствовать.
Рэв: Тело, расслабленное после дня сковывающей жёсткой кожи благодарно вздохнуло. Девушка вытащила из рюкзачка белую рубашку и быстро натянула её, всё так же стараясь не замечать покалывающей и резкой боли в боку. - Спасибо. Её кинуло в дрожь, когда вопрос повис в комнате, закачавшись под потолком и задумчиво свесившись с люстры, заглядывая в лицо квартеронки и требуя ответов. Она молчала долго, собираясь с мыслями, хотя прекрасно понимала, что ожидала и как-то пыталась готовиться к подобному повороту событий, но всё равно - её выбило из колеи и долгое время Рэв даже не шевелилась. Но ничто не может длиться вечно, и отнекиваться перед спасшим её жизнь человеком, да ещё и вытерпевшим самую сильную её боль, совершенно не хотелось. Поэтому, облакотившись на правую руку, она аккуратно развернулась, подгибая правую ногу под себя и свешивая левую с кровати. Открыв было рот для первого слова, девушка поняла - ни к чему просто так болтать и долго подводить к сути. Он спросил её прямолинейно, она и должна ответить ему так же прямолинейно. Или лучше завуалировать, подвести к сути, случайно натолкнуть на правильную догадку? Её разрывало от противоречивых желаний и она не могла внятно объяснить почему ломает кисти руки тут, сидя лицом к спине ведьмака, а не мчится сломя голову на далёкий юг. Найти ребёнка, защитить его от всех бед и невзгод, стать лучшим напарником и другом - вот её цель жизни, её Предназначение. Жизнь любого из её рода связана с убийством. Убийством людей, редких чудовищ, простых животных. И по-другому ни у кого не получалось. - Я... - ни одного слова, подходившего для ситуации не находилось. Сейчас хотелось единственного - ощутить рядом тепло и никуда, никогда не отпускать. Как хотелось ошибиться, сказать, что все легенды о семье королевских стражей выдумки, опровергнуть все устои и громко заявить о себе. О том, что мы можем выбирать, и никто за нас не смеет это делать, - ...из семьи Ари, королевских стражей или телохранителей, на четверть эльфов. В свёртке - боевой посох, которым я владею уже двенадцать лет. Это всё, что интересно в моей биографии. - Как же сильно было желание опровергнуть предрассудки, вызванные дурной или непонятной славой её рода. В её душе тихонько спало большое и болезненное сомнение. Что, если королевский страж, лишённый своей цели, просто ищет первого повавшегося человека, которому может отдать себя полностью? Она не хотела верить в свои мысли и, зажмурив глаза, помотала головой в знак отрицания своих же идей.
Ламберт: Ламберт был удивлен. Он ожидал многого, предпологал, что девушка может быть скоя'таэлем, одной из дев-воительниц, но такого... Семья королевских стражей, потомственные воины, убийцы, лучшие из лучших в своем деле. Да, он слышал о таких, слышал также, что обычно они связанны прочными узами с теми, кто предназначен им. Это было то, во что он верил из слухов. Хотя, сказок он слышал тоже предостаточно. Например, что хранитель умирает тогда, когда умирает объект их защиты. Вот в это ведьмак уже поверить не мог. Если верить всему, то вскоре окажешься с ножем в спине, в какой-нибудь подворотне. Именно так говорил Весемир. Пересмешник улыбнулся краем рта. В чем-то, уставы стражей и ведьмаков были схожи - и те и другие играли свою роль, роль, которую им уготовило предназначение, должны забросить свою личную жизнь, личные эмоции и посвятить себя делу. - Значит ты страж... - Ведьмак закусил губу, не смея повернуться, хотя слышал, что евушка уже оделась. Он просто не мог взглянуть ей в глаза. - Но кто тот, кого ты должна хранить? Если это не секрет, конечно же... Ему это конечно было ненужно знать, но многие слова, что стремились сорваться с губ, Пересмешник просто прятал. Не зачем, не зачем открывать душу... Не стоит. Нет, он боль перенесет, но она... Она нет. Она не видела жизни... Она ее не знает... И он не хочет показать ей жизнь такой.
Рэв: - Я не знаю. - Рэв пожала плечами, опуская глаза и рассматривая свои пальцы, как будто в них можно было найти ответы на все загадки жизни. - Не знаю так же, что послужило сбоем для привычного равновесия. Мне двадцать семь лет. Человеку, который является Предназначением - пятнадцать. Небывалый случай! - Горечь в голосе скрыть не получилось. Рука непроизвольно дотянулась до шрама, болью отозвавшегося в душе. Девушка встала, не зная куда подевать мешающиеся руки и как вести себя дальше и как поломать предрассудки. Мать говорила следовать сердцу, наказывала внимательно следить за этим органом, который приведёт её к правильной цели. А оно сейчас затаилось и старалось не выдать себя, серой мышкой скрючилось в самом дальнем краю грудной клетки. - Мне говорили, что я никогда не испытываю никакого сильного чувства и останусь безразличной ко всем окружающим. - Девушка перетекала из одной позы в другую, медленно приближаясь к спине ведьмака и нерешительно останавливаясь в метре от неё. Ей не хотелось следовать глупой половине сердца, которая безуспешно пыталась отговорить её от многих безумных идей и стремилась направить её движение дальше на юг. Нынешнему состоянию было абсолютно безразлично на пятнадцатилетнего ребёнка, который невесть где шляется и которого ей якобы придётся защищать. Она хотела выбрать только свою судьбу, которая не будет зависеть от кого-то или чего-то другого. - Но я уже не хочу бежать за Предназначением. Оно искорёжило мою жизнь, - Девушка сделала последний шаг и едва сдержала себя от порыва прислониться к широкой спине ведьмака, коснуться кожаной куртки и почувствовать замедленное биение сердца внутри. И лишь слегка качнулась вперёд, тут же себя одёргивая и восстанавливая равновесие, - и я хочу искорёжить его.
Ламберт: Ламберт не знал, что делать. Он чувствовал, что девушка хочет к нему прикоснуться. И одновременно хотел этого... и боялся. Боялся, что поддатся внезапному чувству. - Я всю жизнь живу Предназначением. Я просто знаю, что от него не уйти. И если суждено умереть в канаве, то утонуть ты не можешь. Хотя...Duttaеan aef cirran Caerme Glaeddyv. Yn a esseath.* Вот этого правила я придерживался всегда. Мы вправе изменить свою судьбу, но мы должны быть теми, кем нам уготовано быть. И я бы никогда не стал ткачом, плотником или просто наемником. Я ведьмак. Это мое Предназначение. - Ламберт остановился... Он сказал слишком много. Непозволительно много. - Ты оделась? Мне нужно осмотреть твои раны... Пересмешник закрыл глаза, сильно сжал веки, а затем вновь их открыл. Он устал, он очень устал. И он делает ошибки. Непозволительные и непростительные. *У меча предназначения два острия. Одно — ты.
Рэв: Девушка стремительно бледнела, отшатываясь назад от ведьмака, словно он был не человеком, а чудовищем. Все её переживания, чувства, эмоции и стремления на лучшую долю были грубо перечёркнуты здравым смыслом, звенящим в голосе ведьмака, и затоптаны его же уверенностью. Наверное, настолько растерянно Рэв себя ещё никогда не чувствовала - ни до "второго рождения", ни после. Она знала, что на ней поставлено яркое клеймо раба, от которого не отделаться никоим образом. Знала и не хотела признавать, что оно останется навсегда, проникнет в сознание и захватит власть. - Да, переоделась. - Глухим голосом проговорила девушка, делая несколько шагов и садясь на кровать так, что бы слева мог поместиться Ламберт и ему не пришлось бы тесниться. Закатав левый рук выше локтя, она обнажила окровавленную повязку и поморщилась, начиная снимать бинты и отдирать ткань от кожи. Боль немного притупила состояние "обухом по голове", но взгляд небесных глаз так и остался стеклянным и ничего не видящим. Ей больше ничего не хотелось. Испуганные живые мысли разбежались, не оставив ни одного пленника, разум захватил власть над телом, притупил проснувшиеся чувства и эмоции. Поморщившись от боли, Рэв отодрала последний кусочек бинта, вытянула голову и оглядела длинную глубокую царапину. От прикосновений воздуха стало щекотно.
Ламберт: Ведьмак повернулся и понял - он был резок. Резок чересчур... он был не должен быть таким. Но... он был ведьмак. Просто ведьмак. И никто более. Присев рядом, Ламберт открыл сумку и достал небольшую бутылочку. А потом кусок чистого бинта. - Болит? - он задал глупый вопрос. Совершенно глупый и бессмысленный. - Прости, глупость сморозил. Конечно болит... И... прости. Я был неправ. - Пересмешник налил немного жидкости на бинт и начал обрабатывать рану по краю. Ламберт был виноват. И он чувствовал это. Виноват не в том, что ответил грубо... а в том, что дал ей надежду. Просто не должен был этого делать. У нее был свой путь, у него - свой. Он не знал, чья дорога будет короче, но знал, что ни его, ни ее - они не будут вымощенны шелком и лепестками роз. Кровью врагов, кровью друзей, их собственной кровью... А рядом будет идти смерть и держать за руку. Она никогда не оставит путника одного и всегда будет рядом... Ведьмак не заметил, как оказался очень близко к девушке. Не заметил, что уже пару секунд не обрабатывает ее рану, а внимательно смотрит на нее, на ее лицо, ее глаза. Не заметил, что ему это нравится. Он не хотел смущать ее, не мог ее радовать... Но не хотел отпускать ее. Всего за пару часов эта странная девушка кватеронка стала неким существом, что заполнило важную нишу в его душе. И он не стремился ее оттолкнуть. Отнюдь. Он старался сохранить ее... Хотя бы в сердце.. В душе. Но завтра он уедет... И она его забудет. Быть может, через пару недель, месяцев. А быть может, сразу же. И он ее забудет. Ведьмак не знал когда, но забудет. Ничто в этом мире не вечно. Ламберт посмотрел в ее глаза, словно стряхивая оцепенение. " Я тебя никогда не увижу..."-подумал Ламберт с грустью.
Рэв: Было больно, девушка дёргалась всем телом, сохраняя руку в нужном положении и шипя проклятья сквозь зубы. Первый шок, подобно болевому, отошёл в мир иной, оставив неприятный осадок в душе и давший какой-то шанс на исправление, на возвращение в привычный мир и круговорот действий. - Наоборот, ты был прав. - От подобной мысли хотелось плеваться, брыкаться, рвать и метать всё вокруг. Родовое проклятье, вечное служение, одна судьба на двоих, сотни неразделённых чувств и обид. Рэв прекрасно видела какой была её мать - жестокой, неразбиваемой. Как теплели её глаза при взгляде на короля. Они были одного возраста, росли вместе и никогда не расставались. В восемнадцать лет она мечтала о подобной - как найдёт девочку, станет ей... почти матерью, будет оберегать, холить, лелеять и радовать. А теперь она ясно понимала - никакой радости от подобной жизни у неё не будет. Тоска зародилась глубоко внутри и, решив отлежаться до лучшего времени, точит клыки, что бы вгрызться в дрожащее сердечко и разорвать его на мелкие кусочки. Девушка давно уже не дёргалась и не шипела от боли, не пробовала согнуть локоть и почувствовать боль. Взгляд и мысли блуждали далеко отсюда, то в будущем, то в прошлом, душа металась от бессильной ярости до смиренного покаяния, тело оставалось недвижимым и медленно холодело - в комнате не было очень тепло, а отсутствие действий не может заставить течь кровь по жилам быстрее. - Я... - Она что-то хотела сказать, как-то отвертеться от своего Предназначения и остаться. Но, тряхнув волосами и резко подняв голову, наткнулась не на задумчивый взгляд человека, делающего своё дело, а на печально опущенные ресницы, виноватый изгиб бровей и помутневшие от грусти глаза цвета расплавленной бронзы. И слова застряли в горле, всеми силами воспротивившись выходить из горла. Рэв застыла с приоткрытым ртом - не сказать, что бы она хорошо разбиралась в эмоциях и чувствах людей, но, чёрт возьми, киньте в меня камень, если Ламберт не чувствовал грусти от неминуемого близкого расставания и не сожалел об этом! Чувствовал и знал, что оно неизбежно. Что вопреки Предназначению идти нельзя и любой попытавшийся будет разбит в поединке с судьбой. «Нет. Нет-нет-нет, не надо. Только не это, пожалуйста!...» - кричали её глаза, полные не пролитых слёз. Стремясь запомнить каждую черту его лица, она нерешительно коснулась его щеки холодными как лёд кончиками пальцев. Щетина, царапинка от стрелы, засохшие капельки крови, чужой крови, даже не очень-то и человеческой. Сухие, потрескавшиеся губы с чуть-чуть загнутыми вверх уголками, словно и сейчас он улыбался. Прямой нос с горбинкой, полученной, вероятнее всего, из-за перелома. Тёмные брови, обрамляющие исключительно ведьмачьи глаза, странные, не от мира сего, но до безумия красивые. Лохматые чёрные волосы, частично закрывающие излишне бледную кожу. Всё это, от кончика носа до последней прядки на затылке, она старательно уложила в тайный конвертик, положила в душу и поклялась всегда помнить, никогда не забывать ни единой чёрточки этого лица. «Я тебя никогда не забуду...»
Ламберт: Ламберт вздрогнул. Холодные кончики пальцев, тонких и изящных, мягких, не смотря на постоянные тренировки с оружием, обожгли его своим прикосновением. Ведьмак словно очнулся ото сна, от своих мыслей, в которые был погружен полностью, без остатка. Да, он был уже в завтрашнем дне. В дне, когда он окажется в седле, а затем двинется в эту треклятую Темерию, к этой треклятой Леер, к этой странной Вириене и выполнит свой долг. Долг ведьмака. Долг чести. Пересмешник так не хотел этого… и понимал, что он должен. Должен своему внутреннему миру, должен Предназначению, должен Весемиру, да и остальным ведьмакам тоже. В этом огромном и коварном мире не было места для Ламберта, Ламберта, который наконец-то может повесить свой меч на стену, который не будет видеть свою цель в том, чтобы получить мешок оренов за очередное страховидло, который будет рад видеть улыбку любимой по утрам и знать, что она не будет бояться за него, что вечером он придет домой целый и невредимый, а не истерзанный когтями. Он не был человеком, никогда он им и не будет. Он был мутант, мутант без чувств и эмоций. Мутант, которого лишили всех прелестей жизни, не спросив, а хочет ли он этого? И все же, другой жизни он и не представлял. Рэв сказала, что он был прав. Да нет, черта с два, девочка, как он был неправ! Как он был неправ, о Вечный Огонь! Как ему хотелось обмануться судьбу, обмануть себя, обнять ее, прижать к себе, остаться с ней… И быть счастливым… Но не судьба. Не в этом мире. Не в этот час. Как-то раз, Геральт и его друг бард повстречались на пути Пересмешника. Ведьмаки, да и бард, изрядно подвыпили в одном из кабачков, и поэт исполнил балладу на своей знаменитой эльфийской лютне. Нет, Ламберт не предал тогда значению словам песни… Он понял их только сейчас. Счастливый конец может быть только в сказке… Какая глупая фраза… Ламберт коснулся ее пальцев, останавливая момент, который превратился в вечность. - Рэв…я…мне – Он не находил слов. Да и как их найти, когда на душе скребет мантихора своими острыми, как бритва когтями. – я должен завтра ехать в Вызиму. В замок Фольтеста. Просто обязан. Это мой долг. Долг ведьмака. Ведьмак тяжело вздохнул, бережно держа ее руку. - Я… Я не знаю… Мое Предназначение… Я не обрел его. Мои друзья… остальные ведьмаки, видят его в ребенке-неожиданности, в том, что предназначено свыше. У Эскеля это была Ренфри, Сорокопутка, дочь короля Крейдена. У Геральта из Ривии это была… - Ламберт запнулся, а потом махнул рукой. Рэв могла слышать эту историю еще в замке. – Дитем предназначения Геральта была Цири, княжна Цинтры, внучка Калантэ, Львицы их Цинтры. А я… А я не нашел своего Предназначения… И не ищу. Ты права, мы должны его обмануть, каждый решает то, как он должен жить. Ламберт старался не смотреть в ее глаза, старался держать эмоции в себе… и не мог. Он сдавал свои позиции, становился более человечным…и с сожалением отмечал, что он не может смирится с тем, что ради каких-то принципов, что шли издавна, он должен расстаться с тем, кто не отверг его… как человека. Все видели в нем ведьмака, выродка, мутанта с мечами, который лишь за кошель серебра, за презренный металл готов помочь. И никто не думал, что даже в волчьем обличии, в самом дальнем уголке сердца, скрывается человек. Пусть его там мало, но он есть. И Ламберт понял, что сейчас он близок к тому, чтобы сделать шаг против Предназначения… и не отпустить Рэв.
Рэв: Уехать - недалеко, но надолго ли? Ведьмачий долг превыше всего, это значит, что он опять будет убивать чудовищ, совершенно точно что пострадает, может быть даже сильно. А вокруг не будет никого, кто сможет помочь, вытащить из опасности, защитить. Она не раз чувствовала на себе презрительные взгляды, хоть и отличалась от обычных людей не так сильно, да и занимала не последнюю ступеньку в жизни их повелителя. А как смотрят на ведьмака? Выполняя свои обязанности, она иногда натыкалась на деревни, куда приходили истребители чудовищ и приносили выполненные задания - отрубленные головы самых разных существ. Им платили и на них смотрели с дикой смесью презрения и страха. И, она была уверена, попади кто-то из ведьмаков в беду, ни один деревенский житель, свято чтущий законы и обязанности, не выйдет помочь. Король иногда сам отплачивал благодарностью, но ведь ни разу - искренне. И она не знала что делать. Конечно же, она не раз слышала о подобных случаях в королевских династиях - относительно Геральта на кухне вообще ходили толпы слухов, самых разных, впечатляющих и не очень. И, поглядывая на неё, поварихи шёпотом добавляли об отсутствии стражей у таких детей. Дескать, именно поэтому их забирают ведьмаки. Спросив об этом у матери она получила более правдивый и ужасный ответ - Ари, рождающиеся вместе с Предназначенным ведьмакам ребёнком рождаются мёртвыми или быстро умирают после рождения, не в силах вынести отсутствие своей будущей судьбы и ужаса одинокой жизни. Её ужасала мысль, что её жизнь могла бы продлиться всего лишь день, полный боли и бессилия. Рэв тщетно ловила взгляд Ламберта, мягко воротила его голову обратно. Никакие слова не могли бы выразить всю бурю эмоций, противоречий и чувств, кружащуюся в маленьком сердечке. Поэтому, наплевав на всё с высочайшей башни, подалась вперёд, аккуратно обнимая ведьмака и утыкаясь носом в его здоровое плечо, рассыпая гриву светлых волос по спине и как будто пытаясь передать ведьмаку хоть какую-то уверенность в завтрашнем дне. Что он будет солнечным, а идущий за окном дождь не размоет дороги и не причинит неудобств коню, что с ним ничего не случится, что дело будем пустяковым и он отдаст свой долг. - Я... я... - она не знала что делать. И весь душой надеялась, что ведьмак сейчас вздохнёт и скажет - едем со мной, там не будет ничего плохого, всё утрясётся само по себе, никаких схваток, кровопролития или увечий. Надеялась и понимала как глупо думать, что подобное можно применить в отношении к ведьмакам. Только не отсылай.
Ламберт: Ведьмак думал... что оскорбил ее. И как всегда ошибся. Девушка прильнула к нему, прижалась теплым, маленьким комочком. И он остановился. Остановился в растерянности. Рэв, девушка-страж, удивляла его раз за разом, а он и был рад удивляться. - Рэв... Я действительно должен ехать... - Ведьмак приобнял девушку - Но не один. Поехали со мной? Слова были сказаны. Зачем? Он не знал. просто не знал. И уже корил себя за них, но понимал, что назад их не возьмешь. Зачем он берет ее с собой, на что толкает? К чему это приведет? Ведьмак не знал. Но верил. Верил в то, что все будет хорошо. Что ей теперь не будет ничего угрожать. Ничего.
Рэв: Теперь всё просто обязано быть хорошо - по-другому и не случиться. Завтра, с утра они вдвоём выедут из трактира, обратно в Вызиму, и Рэв постарается навсегда подавить тянущее чувство в сердце. И смерть не посмеет даже приблизиться к нему. Девушка едва не плакала, чувствуя дикое облегчение и надеясь, что эти слова не были сказаны просто так и завтра ведьмак не уедет раньше неё, не спрячет следы в грязи. - Да. Да, поехали. - Ты не будешь один. Рэв на несколько секунд сильнее прижалась к Ламберту и медленно отстранилась, проводя носом по шершавой от щетины щеке. Всё в миг стало так просто, так радостно. Ещё одно утро, может быть день - без обязательств перед какой-то высшей силой, без огорчений и боли в груди. Зато с болью в боку и локте. Девушка усмехнулась, опуская голову и убирая мешающуюся прядь за ухо. Она мягко коснулась кончиками пальцев внутренней стороны ладони и подняла лицо. - Спасибо. - Настолько счастливым человеком, живущим одним-единственным мгновением ей ещё не доводилось быть. Все окружающее подождёт, оно никому не нужно и не властвует над чужими судьбами.
Ламберт: Все ее движения, ее дыхание, ее тепло - все заставляло ведьмака трепетать, как осиновый листок. Но лишь в душе. Внешне он был непоколебимым, холодным... И все же, он не удержался, прижал ее к себе плотнее, но нежно,заботясь о ее ранах, заботясь о ней. - Ты никогда не будешь одна, девочка... Слышишь!? никогда!!! - жарким шепотом он прошептал ей, обжигая ее щеки своими поцелуями. На дальнейшее развитие ласк Ламберт не решился. Слишком отчетливо в голове бил пульс и слишком явным было то, что он просто сдался своим чувствам. Ну и пусть. Он всю жизнь бежал от них.
Рэв: Как хотелось отдать себя всю в руки ведьмака, стать его частью и никогда не уходить далеко. Защитить, сохранить, осчастливить, увидеть улыбку, а не насмешку, послушать смех, рождённый простым чувством, а не перепитиями мыслей и рассчётливыми до последней мышцы движениями лица. Повесить меч и посох на стену, снять тяжёлые куртки и навсегда забросить в сундук. Сжаться в комочек, раствориться в нежном чувстве и успокоиться. - Не будешь... никогда... один... - Рэв чувствовала, как напряжение последней недели уходит в никуда, а на смену ему приходит усталость. Она шептала это уже в полузабытье, всё больше теряя связь с миром и уплывая в царство сновидений. Да, гнать коня весь день, потом ещё немного, получить раны и найти ещё силы, что бы сказать решительно "нет" Предназначению и судьбе, для этого надо иметь много здоровья. Она и сама не заметила, как закрыла глаза и, прижавшись носом к шее ведьмака, заснула. А во сне всё было прекрасно - завтрашний день промчался мимо, всё зажило и никто больше не вспоминал о своей прошлой судьбе, мечи и посох висели на стене, Ламберт улыбался, а сама девушка держала на руках тёплый оранжевый комок котёнка.
Ламберт: Девушка спит - Ламберт понял это очень быстро. И он не стал ее будить. Аккуратно, стараясь не тревожить ее сон, он опустил девушку на кровать и выпутался из ее объятий. А затем собрал воедино всю энергию, которая у него осталась за этот день и сложил пальцы в Знак, забирая всю боль девушки себе. Действие его не могло длится больше десятка минут, но и этого бы хватило. Найдя мазь с отвратительным запахом ведьмак обработал раны Рэв. Теперь он уже нисколько не боялся смутить ее. Он знал, что она не проснется, потому что не чувствует тревоги и ей хорошо. Закончив врачевание, ведьмак опустил склянку в сумку, посмотрел на девушку. Во сне кватеронка выглядела умиротворенно... и счастливо. Такой он ее и хотел видеть всегда. Подойдя ближе, Пересмешник поправил одеяло, пригладил локон, который упал на лицо Рэв. - Доброй ночи - прошептали губы ведьмака чуть слышно. А после он бесшумно вышел. Вышел лишь для того, чтобы очутится в своей комнате, расстелить на полу старую, полиняю волчью шкуру, встать на нее коленями. Ведьмак долго не мог погрузится в транс. Ему мешали мысли... видения... И непонятное нежное чувство, что рождалось в его груди. Но он был счастлив. Ибо впервые за несколько лет он был уверен, что завтра его встретит день, который не будет полон крови, ужаса, и рядом будет она... Рядом будет Рэв. И они будут идти навстречу Предназначению. Вместе, взявшись за руки.
Рэв: Наверное, она ни разу в своей жизни ещё не спала так крепко и спокойно. Были дни, когда у неё едва получалось доползти до кровати и, не раздеваясь, рухнуть в забывчивый сон, бывало когда её насильно заставляли погружаться в мир сновидений и даже убаюкивали руки няньки. Но, чёрт возьми, всё это было не то. Она ни разу не засыпала на тёплом, остром плече близкого человека, никогда не улыбалась во сне и не шептала слова, за которые могли бы выпороть. Там, в замке. Зато сейчас, сквозь сон ощущая заботливые прикосновения горячих рук, она инстинктивно льнула к ним. А когда всё стихло сжалась в тугой комочек, словно боясь выпустить хотя бы частичку своего... счастья? Когда сознание очнулось от тёплых мыслей и ощущений сна, стояло раннее утро, свинцовое небо неприветливо хмурилось в окно. Дождь закончился, однако к полудню обещался вернуться. И не маленьким кап-кап, а полноценной грозой. Девушка, удивлённо ощутив на губах улыбку, тыльной стороной ладони попыталась стереть её с лица, движимая привычкой. Осознав же то как выглядит со стороны, прыснула от смеха и прекратила глупое действие. Попытка бодро вскочить с кровати и потянуться во всю ширь провалилась на стадии вылезания - в боку кольнуло, не очень сильно, но резко и неожиданно. Напрочь забыв о своей ране, Рэв удивлённо ощупывала чистые бинты, пахнущие... специфически и с тревогой на душе развивала мысль как у неё получилось заснуть так хорошо и спокойно, если это тревожило тело. Мысль, что Ламберт снова испытал её боль ужаснула. На неё тут же хлынули воспоминания - обещала же подлатать ведьмака, а сама заснула! На душе заскребли кошки, разрывая томительными думами спокойствие. Раны отступали, боль проходила, левым локтём она уже могла свободно двигать, не боясь открыть кровотечение. Размяв руку и почувствовав как кровь всё быстрее бежит по венам, девушка собрала вещи, тоскливым взглядом оглядела висящую на стуле безрукавки и принялась за нелёгкое дело одевания. Завязочки на спине доставляли массу неудобств.
Ламберт: Крики.. Боль... Огонь... Пердназначение... И он.... Он один. Один против всех. Повсюда горят дома, льется кровь, дико хохочет в небе Король Дикой Охоты... Ветер раздувает клочки плоти на лице, которое никогда не было лицом живого человека... Конь призрака издает ржание, от которого люди седеют и падают на землю в тревоге закрывая уши ладонями... Рука сжимает меч.... Меч, обогренный кровью... Кровью врагов? Голова ужасно болит... Он старается бежать, зная, что где то там, ей нужна его помощь... Переулок за переулком, улица за улицей... Он бежит не разберая дороги. Повсюду идет бой... Его бой... Вот он сражает цеметавра, вот он пронзает горло наемнка-арбалетчика, вот убивает разбойников кметов... Сцены из жизни... Из жизни, которая остановилась в тупиковом значении и нет из него выхода. Лица... чужие лица.... лица друзей, врагов, знакомых... Лица тех, кого уже нет на свете... Он бежит все дальше, прорубает себе дорогу сквозь тернистые кусты, которые нежданно вырастают на его пути... и не может остановится... И тут он видет... Ее... Рука сжимает меч сильнее, когда он видет, что к Ней подходит фигура в черном плаще. За спиной два меча - серебряный и метеоритный, кривая ухмылка, растрепанные волосы... Это он и не он одновременно. К ней подходит та часть, которую он старательно прячет ото всех. В руке фантома блестит нож... Ламберт пытается кричать, предпуредить... и не может... Все кончено. Призрак поворачивается, и Пересмешник с отвращением смотрит на свое лицо... Лицо, которое лишено жизни. - У меча предназначения два острия. Одно — ты-говорит фантом мерзко ухмыляясь - Ты ведьмак, ведьмаком и останешься... Навсегда... Ламберт очнулся без крика и спокойно, хотя по лбу бежала одинокая капелька пота, а пальцы были с силой сжаты в кулаки, так, что костяшки побелели. Пересмешник сделал несколько глубоких вдохов и выдохов и поднялся с настила. Погода была отвратительной, но ведьмака это не беспокоило. Больше всего его сейчас тревожил его сон... или видение? Во чтобы то ни стало, он не допустит такого. "У меча предназначения два острия. Одно — ты"- повторил он мысленно. - Но именно я решаю свою судьбу... никто иной. Проведя ладонью по лицу, словно стараясь снять паутину ночного кошмара, он обнаружил, что царапина на лице исчезла... И не удивился. Регенерация одна из основ мутации ведьмаков - чему тут удивляться. Натянув на плечи куртку, он первым делом сменил Лео, который дежурил у постели Михаэля. Осмотрев раны трактирщика, ведьмак убедился, что тот идет на поправку, пусть и не стремительно, но смерть ему теперь точно не грозит. Дав Элу укрепляющую настойку, Ламберт оставил корчмаря спать и неспешно вышел из комнаты. Проходя мимо комнаты Рэв, он остановился... И все же постучал.
Рэв: Она затянула верхние застёжки, собрала волосы в высокий хвост, безуспешно пытаясь убрать пряди по бокам лица. Безрукавка, больше похожая на корсет, сидела уже достаточно плотно - бинтов стало меньше, кровь не шла и можно было ощущать привычную скованность тела. В дверь постучали и не узнать кто было бы, наверное, глупо. Трактирщики в подобных заведениях не будят постояльцев утром, официанток нет, приносить еду в постель некому, вот и отметались все сомнения. Рэв только начала шнуровать левый сапог, присев на кровать и испытывая щенячий восторг от ближайшего будущего. Ловко выскользнув из не затянутой обувки, девушка в два шага приблизилась к двери, аккуратно повернула ручку, стараясь сдерживать внутри себя через край плещущуюся радость. - Ламберт, про...ходи. - Сердце упало в пятки, когда она взглянула на лицо ведьмака, где задумчиво блуждала тревога, не решаясь показаться полностью, но и не собираясь уходить далеко. - Что случилось? - Она коснулась жёсткой ладони мужчины, стремясь хоть как-то поддержать его, и нерешительно приблизилась в попытках поймать взгляд блуждающих и задумчивых глаз. Она не знала что случилось ночью и страдает он от её неосторожных движений или же из-за чего-то другого. Старалась догадаться, но её логическое мышление зашло в тупик. Логике не понять чувств, не отговорить от глупостей и не вернуть обратно затуманившийся разум. Рэв не хотела видеть ведьмака осунувшимся, усталым и разбитым. А сейчас он был очень близок к подобному состоянию и сердечко испуганно замерло в груди, одновременно боясь и желая ответа на прозвучавший вопрос.
Ламберт: Ламберт вырвался из собственных мыслей и увидел глаза Рэв, глаза, полные тревоги, вопросов и... нежности. И это было безумно приятно, Весемировы портки! Настолько приятно, что Ламберт улыбнулся. Улыбнулся чисто, открыто... и по-настоящему. Крепкие руки ведьмака нежно обняли и аккуратно прижали к себе девушку. Пальцы зарылись в лавину волос, путались в них... Пересмешник был спокоен... Спокоен внутренне. Ночные страхи отступили прочь, ушли и исчезли бес следа. Пока он рядом - ей ничего угрожать не будет. А он будет рядом с ней. Всегда. - Все хорошо, все хорошо - Ламберт взглянул в глаза кватеронки... нет, не с нежностью - ей он пока не научился, но с нескрытым теплом и симпатией. - Как твое самочувствие? Он ни секунды не сомневался в вопросе - возьмет он ее с собой или нет. Конечно же возьмет, возьмет с собой и никогда не отпустит. Не оставит одну. Будет рядом. Всегда.
Рэв: Девушка улыбалась, прижимаясь всем телом к ведьмаку и даже встав на цыпочки, что бы дотянуться кончиком носа до задней стороны щеки и дыханием взбудоражить кончики прядей. Хорошо, всё будет хорошо, она не отдаст его людям на растерзание, всегда будет рядом и будет защищать. Как защищала бы свою связанную цель Предназначения. Никогда и никто не разорвёт тесное сплетение судеб. - Нормально. Падать без сознания не собираюсь, - с улыбкой, отодвинув прядь с лица и улыбаясь, девушка не пыталась выбраться из объятий. Было так хорошо и спокойно, и никого не смущали висящие за окном тучи, никто не думал, что уставшие кони могут споткнуться на размокшей дороге, а в Вызиме будет как обычно плохо пахнуть. И люди будут ходить сгорбившиеся, страшные и с нескрываемым презрением посматривающие на ведьмака и его спутницу. Впрочем, нечеловеческую сущность она станет скрывать плащом, который, кстати, следует забрать из соседней комнаты. - Как ты? Как Михаэль? Как Лео? - тревога не была сильной, но не побеспокоиться о здоровье человека, которого вчера утыкали стрелами как ёжика со стороны квартеронки было бы... неприлично.
Ламберт: Ламберт проваливался в пучину... счастья. Ведьмак так мечтал, чтобы этот момент длился подольше, не кончался, чтобы не пришлось рваться туда, в грязную вонючую столицу проклятой Северной страны, где на троне сидит самодержавный самодур. Но миг он на то и миг, чтобы длится лишь доли секунд. Пересмешник знал, что им пора в дорогу, осталось дать наставления Лео, оставить ему денег и отправляться в путь. - Со мной все хорошо. Михаэль идет на поправку - прошептал Ламберт, играя с волосами кватеронки. Он впервые в жизни не спешил в путь... Впервые в жизни понимал, что вот оно счастье, коснись его рукой, остановись, повесь меч на гвоздь и - конец. Он будет рядом с ней, а она рядом с ним и более не нужно ничего.
Рэв: Она прижималась к нему как кошка прижимается к своему хозяину в надежде исцелить душевные и физические раны, мурлыканьем поднять настроение и снова радоваться каждому новому дню. Каждое его прикосновение вызывало целую бурю эмоций, каждый жест и слово придавали уверенности. Пока живу я, ему никогда не будет больно. Только не здесь, только не рядом со мной. - Это хорошо. - Рэв улыбнулась, чувствуя как глупо выглядело со стороны это высказывание, которое давно передалось через прикосновения, взгляды, чувства. Но вселенная не может стоять на месте, а движение обуславливается действиями каждого человека в этом огромном муравейнике. Поэтому с огромным сожалением, чувствуя как растягиваются сотни ниточек, связывающих двух людей, девушка выпуталась из объятий. - Я... проверю коней. На улице слякотно, не хочется что бы кто-то подвернул ногу. - Несколько виноватая улыбка, как будто она делает не то что надо, но не понимает этого. Ей казалось, что это правильно - у Ламберта, скорее всего, есть дела с Михаэлем и Лео, что-то сказать, что-то дать, как-то отговориться. Поэтому она достала свёрток с посохом, взяла лук, колчан и накинула на плечо рюкзачок. Немного помедлила и, мимолётно коснувшись пальцами тыльной стороны ладони ведьмака, вышла, быстро спускаясь вниз и выходя во двор. Желание остаться рядом, желание раствориться... в желании не отпускали. Она знала, что через несколько минут он появится тут, если что - поможет сесть на жеребца, но даже этот маленький разрыв загонял душу в царство тоски. Воспоминание о лице, руках и словах помогли, так что, прислонив оружие к стене и повесив на сучок рюкзак с колчаном, она быстро седлала своего коня. Вопрос о том как поедет ведьмак оставался открытым и интересным. Возьмёт лошадь у Лео? У Михаэля? Девушка оглядела стоящих по соседству животных.
Ламберт: Она ушла... И сделала верно. Ламберт хмыкнул - сам бы он никогда не решился нарушить сей миг потому... потому что таких мигов в его жизни никогда еще не было. Но теперь... теперь они будут. Пересмешник знал это. Но теперь нужно было решить дела. Ведьмак вернулся в свою комнату, быстро собрал сумку, повесил за спину мечи. Разговор с Лео получился коротким - молодой ведьмак слушался беспрекословно. Оставив Михаэля на попечение Волчонка, Ламберт спустился вниз, будучи уверенным, что через два дня он вернется сюда. Выйдя на улицу и вдохнув холодный и противный воздух, Пересмешник почесал щетину. О вопросе передвижения он просто не подумал. Купить тут коня или лошадь было нереально. И тут Ламберта привлек одинокий конь, привязанный за одним из домов. Короткий меч, ножны которого были приторочены к седлу, сумка, в которой ведьмак обнаружил болты и пару метательных ножей наводил на мысль, что конь принадлежал тому разбойнику, которого ведьмак убил ночью. Что же, это было на руку. Выведя на дорогу непослушное животное, ведьмак отыскал взглядом Рэв. Подойдя ближе он улыбнулся, стараясь не смотреть на раскисшую дорогу. Они поедут неспеша, им некуда торопится. Протянув руку, Ламберт улыбнулся взглядом. - Позволь, помогу? Он знал, что она сама справится, но может причинить себе боль. Да и хотелось ему ее... оберегать. Быть рядом. Хранить и защищать.
Рэв: Она было удивилась, когда Ламберт подошёл с осёдланным конём, где, помимо прочего, был ещё и меч, но сопоставив факты прошлого вечера перестала смотреть на коня ведьмака. Она тщательно привязывала к седлу свёрток с посохом, проверяя не будет ли её жеребцу неудобно и надёжно ли спрятаны шипы в ткань. Зайдя с другой стороны и посильнее подтянув подпругу, она добавила к посоху обвязанный тетивой лук, чья рукоять была заботлива укутана кусочком ткани, навесила колчан и, наконец, приладила рюкзачок, сжав его как можно сильнее. Осмотрела морду на поиски натёртостей, погладила коня по носу, застегнула узду и обернулась к ведьмаку. Вопрос прозвучал несколько секунд назад, пока Рэв осматривала морду коня. Ей не хотелось показаться слабой и беззащитной, но зависеть от ведьмака было, не станем скрывать, так приятно. Несмело кивнув, она забралась в седло с помощью Ламберта и не сразу смогла оторвать взгляд от его глаз, где слабо светилась забота. - Спасибо, - улыбнулась и отвернулась, поправляя высоту стремян и перекладывая повод ближе к себе. Дорога не внушала доверия, но, судя по всему, спешить им было некуда, да и... - Извини, я сейчас вернусь. - Девушка ловко спрыгнула на землю, поморщившись от резкой боли в боку и направилась ко входу в таверну. Как легко было забыть обо всём, когда рядом близкий человек. Поднимаясь по лесенке, Рэв корила себя за расхлябанность и мотала головой, словно отгоняя назойливые мысли. Дверь в комнату Михаэля была приоткрыта, Лео занимался ногой, а трактирщик лежал на кровати, спокойно сопя. Ей было не привыкать к виду ран, крови, открытых переломов и пробитых голов. - Ты тоже уезжаешь? - молодой ведьмак не был удивлён. Только печален. Рэв смотрела на него, стараясь понять настроение и вычислить - знает ли Лео, что уезжает она с Ламбертом, его старшим товарищем? - Да. Как ни жаль расставаться, меня зовут. Не знаешь куда Ламберт едет? - совершенно случайно брошенный вопрос. - Говорил, что мы вместе поедем на оборотня охотиться. Но я вот... ранен. И теперь он едет один. - Молодой ведьмак уставился на свою ногу с сожалением. Да, юношеский пыл не умерить даже мутациями. Оглядев комнату, она наконец нашла свой плащ и, для виду потерев пару кровавых пятен на капюшоне, накинула на плечи. - Не бойся, твоих оборотней он не убьёт, - Девушка улыбнулась и направилась к двери, - до встречи. - Лео кинул слова прощания в уже закрытую дверь. Оборотни, оборотни, оборотни. Страшные не-люди и не звери, впадающие в неистовство каждое полнолуние. Мда, угораздило её нарваться на такую, хм, "славную охоту". Но ведь рядом Ламберт, опытный ведьмак, значит нечего и горевать. Всё будет нормально. Выходя из дверей таверны, она уже успела спрятать все свои сомнения и заглушить их глубоко внутри. Девушка подошла к своему жеребцу и, не задумываясь, быстро поднялась в седло, чуть видно поморщившись от боли в боку. Нескоро ей ещё будет даваться простейшие пируэты. - Едем?
Ламберт: Ведьмак отметил, что девушка взобралась в седло сама, слегка поморщилась, но показала свою самостоятельность... Что слегка огорчило Пересмешника, но виду тот не подал. Легко вскочив в непривычно грубое седло, Ламберт кивнул. - Едем - и тронул поводья, заставляя коня идти шагом. Спешить было некуда, да и Она не могла ехать слишком быстро. А заставлять ее страдать он просто не мог. Это было бы больнее, чем самая страшная рана на его теле. Пересмешник ехал рядом с Рэв, их кони почти касались друг друга крутыми боками... Девушку явно что-то тяготило, Ламберт догадывался об этом, но не знал, с чего начать разговор. - Все нормально? - спросил он неожиданно - Ты какая-то... задумчивая. И грустная. Ведьмак тут же укорил себя за сказанное. Нет, ну не идиот ли он!? Какого черта полез с расспросами...
Михаэль Кеннинг: Ну события... Из задумчивого забытья парня вывел голос какого-то чёрта. Вот дела, человек десять, а то и больше, все целятся в него. Интересно, кому он смог так насолить? Невольно пронеслись события прошедших дней и двое напавших на них с Ламбертом на рынке наёмников. Да ну, не мог тот купец прислать за ним уже целый отряд. Быстро "прокачав" в мыслях бригаду, часть которой засела в ближайших кустах, бурно разросшихся у дороги. Близко стоят - отвести болты ментально не получится. К тому же невольная задумчивость рассеяла концентрацию, а доделать не дали. Эл с лёгкой улыбкой наблюдал теперь за явно пытающимся отвлечь толпу Ламбертом и вот, тот прыгнул, рубя одного из нападавших. Остальные лишь молча спустили тетивы и болты ушли в разных направлениях. Эл успел лишь создать небольшой кокон вокруг себя, но, как оказалось, даже этого не хватило, чтобы отразить атаку - два болта достигли его и неожиданно резкая и сильная боль огнём обожгла ногу и ключицу. Раньше парень получал ранения, но не так резко и сильно, посему остатки сознания быстро растерялись, откликаясь на источники боли и парень провалился в беспамятство. Очнулся он уже в комнате и сначала было даже подумал, что всё это ему привиделось, однако боль в ноге сразу вернула его в реальность. Ламберт оставил ему какие-то лекарства и ушёл. Сознание медленно возвращалось к парню, прокручивая и обсасывая со всех сторон мельчайшие детали покушения, уже по привычке. Все ниточки вели к купцу - никому больше Эл не успел помешать. Но казалось бы, зачем? Из-за той несчастной тысячи оренов? Да чтоб им провалиться, нанять целую банду стоит несомненно слишком дорого. Всё как-то не вязалось. Если только всё не было частью грандиозного плана. О нём разузнаем чуть попозже. А пока следовало осмотреться. Находился он в комнате, выглядящей гораздо хуже, чем комната родимой "Преисподней". Из чего следовало, что до дома неопределённое расстояние. Эл вспомнил, что атаковали их как раз неподалёку от таверны без названия, где по идее должна была находиться Элла. Ведьмак не стал бы долго бегать, у него своих дел куча и он ему не сиделка, посему логично было бы предположить, что он находится в той самой таверне. Тогда где же сестра? С последней мыслью Эл опять провалился в тревожный сон без снов.
Рэв: Они ехали рядом. Ехали сначала по раскисшей дороге, провожаемые редкими и полными злобой глазами жителей немногочисленной деревни, где ночью совершенно случайно устроили резню. Кони молча шагали вперёд, низко опустив морды, словно через пару минут на них посыпятся тяжёлые капли дождя. Они представляли собой странное и чем-то привлекательное зрелище - длинный плащ полностью скрывал фигуру девушки, раскинувшись по крупу коня и спрятав от взглядов свёрток с посохом. Грива светлых волос выбивалось из-под капюшона, да и глаза не стремились полностью спрятаться в полумраке. Высокий, стройный конь, близкий по экстерьеру к благородным коням богатых купцов или дворян. Кончик лука, выглядывающий вперёд из-за правого стремени. Ламберт же, совершенно открытый взглядам и невозмутимый, прямо сидевший в седле. Два меча на спине, перекрещенные между собой, немного ослабленные на ремнях. Жёсткое седло с притороченными, кхм, "ценностями" бандитов, да сам конь, далёкий от совершенства, немного пониже её жеребца, зато мощнее и, визуально, сильнее. Как-то незаметно её мысли унеслись в сторону ближайшего будущего и охоты на оборотней. Показывать, что она знает зачем им ехать в Вызиму было... немного глупо, да и не хотелось портить настроение ведьмака. Рэв всегда знала - оборотни опасны для любого общества, потому что, по сути, являются людьми, которые пару раз в месяц становятся дикими чудовищами и идут на произвол, что бы наесться человечины. Как и любое страховидло, они были опасны для граждан, невзирая на то являются ли они военными служащими или не являются. И девушка боялась. Не за себя, её чувство страха было всегда притуплено. Боялась за ведьмака, чей конь мирно шёл рядом, изредка касаясь её жеребца и вызывавшего недовольство животного. С одной стороны, если он решился взять Лео, молодого товарища, на охоту, значит ничего опасного случиться не могло. Но Волчонок был ведьмаком, пережившим все мутации, обученный в замке фехтованию, с более быстрой реакцией, чем обычный человек. Как-никак, даже юный убийца чудовищ знал и умел многое. А она, реши помочь Ламберту, станет лишь помехой - раненная, человечная, пусть и хорошо обученная убивать. С каждой минутой у неё появлялось всё больше сомнений - правильно ли они сделали, оставаясь вместе и не выйдет ли это боком для одного из них? Рэв не могла представить что станет, если ведьмака вдруг не станет. И представлять совсем не хотела, поэтому старалась переключиться на какие-то другие темы для размышлений. - ...а? - До неё не сразу дошли слова Ламберта и потому ответила она немного с опозданием, с трудом вырываясь из кучи эмоций, в которых разобраться не могла. - Всё нормально. Правда нормально, не о чем беспокоиться. - Она старалась вести себя спокойно, не показывать виду своим тревогам и искала любой повод для успокоения трещавшей от напряжения атмосферы. - Скажи... - Рэв отвела взгляд, едва видно краснея и понимая что сейчас сморозит глупость, достойную высшей награды, - ...а кто такой Весемир, чьи портки вы с Лео постоянно упоминаете? - Ей действительно было интересно за что человек удостоился такой чести, быть увековеченным в высказываниях ведьмаков. Они въехали под сень маленькой рощицы, сквозь которую предстояло проехать. Накрытая сверху толстым покрывалом из серых облаков, она казалась даже немного страшной.
Ламберт: Ламберт заметил некоторое замешательство со стороны девушки. но вида не подал. Каждый имеет право на собственные тайны. А начинать строить нечто серьезное с допросов - глупость несусветная. А построить ведьмак хотел. Впервые в жизни. Быть может, обрел смысл жить. Вопрос девушки заставил его улыбнуться. Весемир... Отче... Как давно это было... Как давно... " - Ну же! Ну! Едрить тебя деревяшкой! Ламберт, ну какого черта ты машешь мечом так широко??? Ах, чертовы портки, тебе откусит голову первый муфлон... Ладно, начни все с начала Паренек на длинной, тонкой балке, сделал три шага назад, опустил меч в руках. Сделал вдох, а вместе с выдохом начал движение. Подобно танцору, щуплый мальчик сделал маленький шажок, перенес вес тела на правую ногу, развернулся на мыске, по приземлению на левую ногу, он рубанул мечом наотмашь. - Опять! Ты ни на что не годен! В теле проснулась злость... и отчаяние. Он никогда не сделает все верно. - Давай сначала!" Мальчик повторил все еще раз. Потом еще раз... И еще. Без результата. Учитель злился. И неожиданно, все получилось. Парень сделал все верно, сделал два легких скачка, рубанул коротким режущим ударом и ударил блокирующим, отскакивая назад. - Недурно, весьма... Все же, ты не криворукий и зайца можно научить Игни складывать... При желании конечно. Все, теперь слезай. - Отче, я действительно был хорош? Седовласый мастер клинка хмыкнул. - Не самый лучший пируэт и винт, которые я видел. - Старик подумал и добавил - Но и не самый худший. А теперь - снимай повязку." Все это было давно, слишком давно... Ламберт уже и забывал... А тут - вспомнил. - Весемир-мой учитель. Учитель многих ведьмаков, древний, как и сам Каэр Морхен, ведьмачья цитадель. Древний, но не дряхлый. Даже я бы не рискнул сойтись с ним на мечах... Ламберт посмотрел на девушку, улыбнулся и подмигнул ей. Дорога действовала хорошо на него. - А портки... они вроде и не причем. Он частенько упоминал портки черта - а мы его, потому что, гонял он нас на Мучильне, гонял так, как не снилось в страшном сне ни одному солдатскому офицеру. Они быстро проскочили рощицу, выехали на главный торговый тракт и вскоре, показалась крепостная стена города. Ламберт ехал близ девушки. Он теперь почему то старался держаться рядом, чувствовать ее тепло... Защитить ее от любой беды... И быть рядом, быть всегда.
Рэв: Все её мысли об учителе были... далеко не такими приятными, как у Ламберта. Ведьмак же ехал, углубляясь в свои воспоминания и выглядел если не совсем счастливым, то близко находящимся к этому состоянию. Левая рука потянулась к боку, где расползся старый шрам и куда угодил арбалетный болт вчера вечером. Нет, её учитель был хороший, работящим и строгим учителем - когда мать передала девочку на обучение, тот даже не выказал удивления, на первой же тренировке сказал что ей надо подтянуть и добавил упражнения в зарядку и занятия вечером, перед сном. В какой-то мере она была ему благодарна, ведь фехтование он знал прекрасно и даже технику боя посохом знал хорошо. Однако же, никогда ей и в голову не придёт мечтательно улыбнуться и унестись в приятные воспоминания относительно этих тренировок. Он хвалил её скупо, короткими фразами, от которых хотелось бросить всё и бежать куда глаза глядят, да и тренировки не отличались приятными моментами - до сих пор её охватывает дрожь от первого года занятий и количества синяков, которые она носила на себе. Вместе с воспоминаниями об учителе поднялись наверх и мысли о Предназначении, которые Рэв постаралась как можно быстрее утопить обратно. Квартеронка повернулась к ведьмаку и улыбнулась, стараясь запомнить его лицо таким, как сейчас - спокойным, весёлым, даже беззаботным, словно они ехали гулять в поля, а не в грязный город охотиться на оборотней. Если не боится он, значит и мне нельзя. - Видимо, название Мучильне придумали именно ученики. Да и солдатские офицеры чаще пьют, нежели берут в руки оружие. - Конь тряхнул головой, фыркнул и на секунду замешкался, вторя смятениям хозяйки. Рэв поглубже натянула капюшон, поправила на всякий случай волосы, что бы остроконечные уши не столь сильно выделялись, реши стражники посмотреть на лицо квартеронки. Качнув головой, она ослабила повод, давая коню нагнать своего товарища и вновь поравнявшись с ведьмаком. Следовало предупредить его, что слова могут прозвучать резко, но стражники уже с интересом наблюдали за парой всадников, неспешным шагом едущих к воротам, поэтому даже кинуть ведьмаку одну фразу становилось опасно. С лица медленно сходил румянец, цепляясь маленькими лапками за свою жизнь и ясные голубые глаза застлала мечтательная дымка, словно девушка находилась по ту сторону мира. Правда, полностью побороть желание взглянуть на Ламберта она не сумела и взгляд, брошенный из-под полумрака капюшона был исполнен поддержки и, в некоторой степени, понимания. Кони недовольно фыркнули, всходя на каменный мост и звонко цокая подковами. --> Вызима.
Ламберт: --> Вызима. Кметы смотрели на всадников с примесью ужаса и отвращения. Они помнили, что случилось пару ночей назад. А труп того бедолаги, что зарезал этот странный всадник с мечом за спиной закопали за домом вдовы Эйды. Она сама так попросила - тот якобы был похож на ее покойного мужа. Ламберт смотрел поверх голов. Он знал, что взгляды людей лишены теплоты и дружелюбия. Но и агрессивных нет, что не могло ни радовать. Да и что люди... есть он, есть Рэв. Все остальное - к черту. Внутренний голос постоянно твердил ему о предназначении, о том, что он должен ехать мимо трактов, через теснины и чащобы. Иначе не заработает. Но ведьмак послал к черту все. Предназначение тоже. На крыльце таверны их встретил тот самый корчмарь, худой, с бородавкой около уха, вертлявый, с жиденькой и маленькой бороденкой. - Решили навестить нас снова? Ваш друг идет на поправку - трактирщик оскаблился, показывая путникам зубы, маленькие, остренькие и желтые. Такие можно встретить у ласки. Ламберт сухо кивнул. - Да, решили навестить. А второй наш друг тоже тут? Трактирщик улыбчиво закивал. - Тут, тут. Куда ему деться то? Изредка правда уходит в сторону могильника, возвращается обычно за полночь, смердючий весь, с полным мешком... нечисти. Точнее, их частей. - хитрые глазки трактирщика поглядели амуницию Ламберта, остановились на Рэв, разглядывая ее внимательно, но быстро. - Скажите, а вы, ведьмаки? Ведь так? - Так. А что, нужна помощь? - ведьмак смотрел холодно и уверенно. Трактирщик стоял на проходе, мешая пройти. - Нет, не нужна - трактирщик освободил проход - Милости прошу. Проходите. Ламберт толкнул дверь, пропуская вперед кватеронку. Ему становилось неспокойно.
Рэв: Приноровившись к тряской рыси своего гнедого, Рэв украдкой ощупывала бок, держа повод одной рукой и спокойно относясь к редкому фырчанию коня. Не стоит зацикливаться на себе. Рядом - Ламберт, которому тоже нужна помощь, который не спит ночами, защищая и зарабатывая, которому даже плотской утехи не достало из-за какого-то болта, пущенного два дня назад. Квартеронка растило своё желание как хрупкий цветок, согревая и не давая перерасти разум. Ведьмак любит её и насколько сильно ему будет больно смотреть на неё, если случится опять упасть от дрожащих колен? Только ради его спокойных и улыбающихся жёлтых глаз девушка была готова, не думая, согласиться на любое предложение. Слезая с коня и, Рэв постаралась не смотреть на место побоища и поспешно отвернулась, подводя животных ко входу и привязывая рядом с ним. Внутри было светло, довольно грязно, но уже знакомо. Маленький человечек-трактирщик уже завёл разговор с Ламбертом. Довольно тихий, но различимый. Михаэль идёт на поправку? Здорово. Он ведь хороший человек, только попал под чью-то горячую руку. Мельком улыбнувшись, девушка отвязала свёрток с посохом и подошла к ведьмаку, похлопав коней по крутым шеям. Гугукнув, оба опустили морды в воду. Ведьмак был встревожен, не надо было даже подходить близко, что бы понять это - ожесточились черты лица, исчез такой родной и любимый блеск в глазах. Войдя вслед за трактирщиком, квартеронка быстро поднялась по лестнице и помедлила у двери, давая право более Ламберту войти первым. Не рассказывать же ему, что перед выездом она пообщалась с Лео.
Майди Праудфит: - Все, парень, приехали, - сказал кмет, останавливая телегу. –Слезай. Мне Маришка голову оторвет, если узнает, что я вожу кого попало. Вона она, Вызима, до ворот и пехом доберешься. - А там что? Таверна? – Майди приподнялся на руках, выплюнул соломинку и указал пальцем на строение, огороженное кривым забором. – Да? - Таверна, как же, - кмет повернул голову, но тут же снова посмотрел на дорогу. - Хочешь там попробовать выступить? Ну попробуй. Олаф тот еще пройдоха, но ежели ты ему клиентуру завлечешь, гнать не станет. - Посмотрим, - Майди потянулся и спрыгнул с телеги. – Спасибо, что подвезли. - Спасибо в карман не положишь. Ну, все, удачи. Храни тебя вечный огонь. - И вас тоже! – низушек помахал ручкой на прощание, поправил сумку на плече и пошел к таверне. Есть еще добрые люди, - подумал он. – Не все в этом мире потеряно. Подходя к таверне, Майди заметил, что люди вокруг как-то странно хмурые. Случилось ли что? – удивился он. - Наверное, помер кто-то. Что ж, такое случалось везде и всегда, что тут поделать. Войдя в таверну, низушек оглянулся в поисках трактирщика. Посетителей было не так чтоб сильно много, но и немало. Даже странно – в такую погоду, среди дня – им что, заняться больше нечем было? Какие-то путники, мужчина и женщина, как раз поднимались по лестнице. В углу сидело несколько пьянчужек. В общем, нормальная такая себе таверна. - Эй, коротышка! Ты чего тут забыл? – трактирщик, отвлекшись от созерцания других посетителей, обратил внимание и на Майди. Было видно, как нелюбовь к нелюдям борется в нем с потребностью в клиентах. – Деньги-то хоть есть? - А как же! – мило улыбнулся в ответ низушек. – Но вообще… Может, договоримся по-другому? - Ты чего несешь? – дружелюбно поинтересовался трактирщик, поморщившись. - Ничего. Совершенно ничего. Разве что, - первый шарик взлетел в воздух. – Разве что как-то так, - второй, третий, четвертый… - как думаете, стоит ли небольшое выступление для привлечения посетителей еды и ночлега? - Ха, руками махать – невелика наука. - Да ну? – Майди быстро спрятал шарики. - А вот наклонитесь, что-то скажу. - Что? - Ну вот наклонитесь! - Ну? – трактирщик склонился вперед. - А вот что это у вас? Олаф посмотрел на вытащенный словно из уха орен, подумал и хмыкнул. – Лады, оставайся. Спать на сене будешь, но покормить – покормлю. И если чего заработаешь помимо того – половина моя. - Треть! - Лады. Но ежели что… - кулак, подсунутый под нос, был красноречивее слов. - Да без проблем, - низушек улыбнулся. – Когда лучше начать выступление? Через час подойдет? А пока, можно мне сок?... Да не бойтесь, это пока что за мои деньги.
Ламберт: Ламберт вошел в комнату и улыбнулся. Лео медитировал. Если учесть, что песок в часах, стоящих рядом, почти кончился, медитировал долго. Коснувшись его плеча, Пересмешник разбудил его. - Просыпайся, Волчонок! Встречай гостей. - Ламберт! Рэв! – юноша вскочил, быстро накидывая рубаху на голый торс. Глаза молодого ведьмака быстро бегали, переводя взгляд с Ламберта на Рэв и наоборот. На кватеронке взгляд задерживался немного дольше, чем следовало. – Как прошла охота? С лица Пересмешника ушла улыбка. - Не совсем так, как ожидал я. Но не будем о грустном. Я слышал, ты стал настоящим ведьмаком, спускался в склеп. Юноша кивнул. - Да, я стал самостоятельным. И пожалуй, скоро уеду. Михаэль уже поправился, хотя, чаще всего он спит. Я давал ему травы, что оставлял ты. Теперь ему нянька не нужна. – Лео улыбнулся – И я поеду навстречу Предназначению. Как и любой другой ведьмак. Последние слова заставили Ламберта смолкнуть на несколько минут. Ведьмак и Предназначение… Все это было теперь так глупо. Спросил ли у него кто-нибудь, а хочет ли быть он ведьмаком? Хотя… Да, спросили. Один раз. Утро выдалось пасмурным и дождливым. Одинокий путник ехал неспешно, скрывая тело и голову под черным, непроницаемым плащом. Лошадь мерно шлепала копытом по грязи, шла весело и задорно. Наконец, путник подъехал к маленькой, непримечательной деревеньке, бедной и грязной. Остановившись у первого же дома, путник откинул капюшон и спросил, у вышедшего на крыльцо седовласого старика. - Где дом Гаурта? - Гаурта? – прошмакал старик – Уж не того ли Рыжего Гаурта ты имеешь в виду, который был извозчиком на Купеческом Тракте? - Его самого. Где дом? – желтые, кошачьи глаза собеседника повергли старика в шок. - Да самый последний, с покосившейся крышей. Увидишь сразу… Только милсдарь… Путник, почти было отъехавший, обернулся. - Что? - Не убивай его. У него одиннадцать малых ртов, да еще пара старших ребят. Мать старуха. Не лишай их кормильца. Ведьмак кивнул, а старик кмет поспешил скрыться в доме, осеняя себя Святым Знаком. Возле дома путника уже словно ожидали. Отец семейства сидел под моросящим дождем, прислонившись затылком к бревнам дома. Запах водки говорил сам за себя. Присев возле мужчины, ведьмак похлопал того по щекам. Пьяница наконец то проснулся, обдал путника крепким перегаром и глупо улыбнулся. - Ты кто такой? А? - Я Весемир, ведьмак из Цеха Волка, что спас тебя шесть лет назад на Купеческом Тракте от бандитов. Я воспользовался Правом Неожиданности и вот приехал, убедиться, что Предназначение исполнилось. Пьяница глупо хихикнул. - Исполнилось, исполнилось. Помоги мне подняться, милсдарь. Дома я тебе отдам твое Предназначение, только ты сам рад не будешь… Оказавший в доме, Весемир попросил у хозяйки, замученного вида женщины, чашку и горячей воды. Получив желаемое, ведьмак быстро заварил в воде какие то травы. Пьяница, немного протрезвел, сидел рядом. Дождавшись окончание процедуры, он подозвал долговязого парнишку. - Приведи-ка Берта. Тут к нему гость. Спустя какое-то время, к столу, хромая подошел маленький, худощавый парнишка, с темными волосами и синяком на пол лица. - Что тять? - Тут это… в общем, ты поедешь с этим господином. - Нет, не поеду – парень завертел головой в разные стороны. Весемир посмотрел на него внимательно. - А хочешь перестать хромать? - Хочу. - Тогда пей! – ведьмак протянул ему чашу. Мальчик сделал пару маленьких глотков, а потом все в голове у него поплыло. Чашка выпала из рук, расплескав содержимое по полу. Ведьмак не дал ему упасть, подхватив на руки… - Ты прав, Лео. Прав. Ты теперь вырос. Теперь ты Волк. Теперь ты ведьмак. - Ламберт вздохнул – Теперь ты должен уехать. Быть может, мы встретимся с тобой в Каэр Морхене на зимовке… Если останемся живы. Парень кивнул, весело улыбнулся. - Я начну собирать свои вещи прямо сейчас - радостно щебетал он – Поеду вначале в Бругге. Оттуда в Содден. Минуя фронт, отправлюсь в Каэдвен. А там и к зимовке близко. - Правильное решение. – Согласился Ламберт. – Мы, пожалуй, пойдем, заглянем к Михаэлю, но вначале спустимся в таверну – живот требует подпитки. Еще увидимся, Волк!
Рэв: Рэв с улыбкой наблюдала за разговором. Волчёнок волчёнком и остался - молодой, зелёный, стремящийся к чему-то. Прислонившись плечом к дверному косяку, квартеронка не встревала в разговор и терпеливо ожидала, пока всё закончится. В голове мыслей было много, притом самых разных. Поправив светлые волосы, девушка вышла за Ламбертом, кивнув молодому ведьмаку на прощанье. Движения уже не сопровождала боль в боку, да и встревоженность уступила место спокойствию и сонному чувству. Рэв спускалась позади ведьмака, касаясь пальцами рукава его куртки, поэтому не сразу увидела низушника, сидящего за стойкой и весело болтающего ногами. Как выглядят представителю этой расы? Как дети, запнувшиеся на своём развитии в четырнадцать-пятнадцать лет. Невысокие, с быстрым взглядом и стремительными движениями, квартеронка встречала их всего раз в жизни, а потому беззастенчиво изучала сидящего мальчишку. Было интересно.
Майди Праудфит: - Эй, коротышка, ты выступать будешь или нет? – поинтересовался один из пьянчуг в углу. - Пренепременно, - низушек улыбнулся, махнул рукой. - Сок только допью. - Давай быстрее. Народ ждет. А у нас тут народ занятый, ждать не любит. - Ага. Щас, - Майди поставил кружку на стойку, тщательно застегнул и поправил рукава. Он сомневался, что у пьяниц действительно были какие-то дела, но заставлять зрителей ждать было некрасиво. Да и трактирщик поглядывал как-то нехорошо. - Ну-с… С чего бы начать? – низушек почесал в затылке, и словно ниоткуда в его руке появился платок. - Ага! – сказал он, словно в голову пришла замечательная идея. – Фокусы! - Ну давай, посмотрим! – крикнул кто-то. Майди отошел в сторонку, на свободное от столиков место, где обычно выступали артисты. Забрался на подвернувшийся табурет. Несколько пьянчуг подошли поближе, чтоб лучше видеть. - Покажи, что можешь! С нас пиво! - Если заработаешь. Пиво. Опять пить! – подумал Майди, но все равно улыбнулся. В прошлый раз тоже все началось с пива. Чем закончилось, лучше не вспоминать. - Итак! – Майди сделал торжественное выражение лица. Законы жанра еще никто не отменял. – Впервые в Вызиме и окрестностях! Величайший фокусник всех времен и народов! Майдиус Престидижитатор! Настоящую фамилию он предпочел не называть. А то мало ли что. Бывали случаи, что потом искали. - Фокусы с монетами! Можно ли у вас попросить монетку, милостивый государь? – обратился низушек к одному из пьянчуг. - Не заработал еще! – крикнул кто-то. Пьянчуги загоготали. - Только одну, - улыбнулся зрителям Майди. - Я верну, честное слово! - А кукиш с маслом? - Знаем мы его честное слово! - Та дай ему, для фокуса. - Ну, ладно… Выступление привлекло внимание и нескольких путников явно посолиднее местных гуляк. Майди был этим доволен. Получив монетку, он внимательно осмотрел ее. И улыбнулся снова. Ему повезло. Монета была как раз такая, как надо. - Итак! Фокус! Сейчас я заверну заставлю эту монету балансировать на краю сложенного платка! Смотрите внимательно! Быстренько завернуть, сложить, потянуть, - Оп! – и монета действительно балансирует на краю сложенного вдвое платка. Послышались первые вялые хлопки. - Благодарю! – Майди поклонился, широко развел руки. – А сейчас… Оп! – монета, которую низушек бросил в рукав, вдруг снова оказалась у него в руках. Словно прошла сквозь ткань. - Прошу заметить, дырок у меня в рукавах нет! А теперь я заставлю эту монету ползти у меня по руке, не прикасаясь к ней. Одним своим усилием воли, ну прям как настоящий маг! Положив монету на костяшки пальцев одной руки, другую руку Майди поставил под ладонь. - Сейчас я буду действовать на нее своей магической силой! Смотрите, я не прикасаюсь к монете, она ползет сама! Монета и правда ползла. Когда она добралась до кончиков пальцев, Майди подставил другую руку и монета сама переползла на нее. Поводив монету туда-сюда, Майди показал ее зрителям. Снова послышались хлопки и хохот. - Каждый может так научиться. Надо только тренироваться! А сейчас... оп! – легкое движение, и монета исчезла. Майди продемонстрировал пустые ладони. - Эээ! – заволновался хозяин монеты, но в ту же секунду она появилась опять. - Вот, пожалуйста! – низушек вернул монетку зрителям. - А теперь… Фокусы с веревочкой! Нужны добровольцы! Кто вызовется!
Ламберт: Ламберт с улыбкой наблюдал за фокусами низушка. Парень действительно свое дело знал. Ловкость рук и никакого мошенничества. И чародеем уж точно не был - медальон Пересмешника молчал. Подошла официантка, молоденькая девушка лет 19. Осведомилась, что хочет милсдарь и милсдарыня. Сделав быстрый, спонтанный заказ, Пересмешник с улыбкой продолжил наблюдать за представлением. А низушек вытворял все новые и новые хитрости, заставляя монетку быть послушной ловким пальцам и хитрому умишке. Принесли еду. Ведьмак ел много, тщательно. Им предстоит путь, так что не следовало разбрасываться спокойными моментами. Неожиданно, фокусник объявил о том, что нужен доброволец. Или несколько. Губы скривились в ухмылке. Можно было конечно выйти к низушку и стать посмешищем, однако Ламберт не спешил.
Рэв: Рэв никогда не была ни на одном представлении - печальный шут короля, довольно старый, но с теми же острым шутками был не в счёт, - поэтому все фокусы ловкого и маленького человека вызывали на губах улыбку. Ясные голубые глаза следили за каждый трюком низушника, то и дело подмечая тонкости работы. Поблагодарив за еду, девушка принялась за еду, не переставая поглядывать на артиста. Каждое его движение завораживало, каждый жест не давал ни одного ответа, возникало всё больше и больше вопросов: как? Рэв отлично понимала, что никакой магии тут нету и прониклась уважением к этому мальчишке. Отодвинув пустую тарелку в сторону (ела она быстро и относительно немного), квартеронка огляделась по сторонам - сельский люд не собирался расходиться и взирал на фокусника с уважением, интересом и уже без подозрений, ведь монетка вернулась, а голова с плеч не укатилась. Но вот низушник замер, предложил фокус с верёвочкой и попросил помощников. Маленькая девочка, лишённая всех возможных благ и сидящая внутри, тихонько попросилась наружу. Рэв отвела взгляд, уткнувшись в деревянный стол и делая нелёгкий выбор. В принципе, терять было совершенно нечего - что она, что Ламберт уже пошли против принципов мира, так что вряд ли за такое маленькое нахальство их растерзают. Повернувшись к ведьмаку, она коснулась его руки, уже положившей ложку, и просяще взглянула снизу вверх. - Итак, что мы должны делать?.. - через полминуты они с Пересмешником уже стояли перед низушником и девушка не торопилась выпускать ладонь ведьмака, ища поддержки и набираясь мужества. Правильно, у кого как не у истребителя чудовищ столько спокойствия и ясного взгляда в будущее?
Майди Праудфит: Майди посмотрел на добровольцев. Не самый лучший вариант, но и не самый худший. Не местные - что плохо. Местным бы больше доверяли, и фокус получился бы правдоподобнее. И... не будут ли они слишком наблюдательны? - Прошу, прошу, станьте чуть в сторонку, чтоб всем было хорошо видно. Я прошу вас о небольшой помощи. Протяните руку, пожалуйста. Сейчас я заставлю веревку пройти сквозь руку этой очаровательной девушки, не причинив ей вреда. Внимание... Несколько быстрых движений - и запястье девушки обмотано веревкой. Майди улыбнулся, поднял другую руку, привлекая внимание. - Все надо сделать очень быстро, тогда больно не будет. Готовы? Раз, два... Три! Низушек дернул за веревку. Конечно, никакой магии тут не было, но впечатление было именно такое, что веревка прошла сквозь тело. Пьяницы зааплодировали. - И последнее. Сейчас я сделаю из трех отрезков веревки один! А наши добровольцы попробуют повторить. Итак.. У меня тут.. - Майди достал три комплекта для фокуса. - Вот, смотрите, все совершенно одинаково. В каждом комплекте по три отрезка веревки, связанные на одном конце. Ну, это не обязательно, я связал, чтоб не терялись, а то потом в сумке попробуй найди. Сейчас я сделаю из трех отрезков один. Подержите, пожалуйста, - Майди дал один комплект девушке, второй - мужчине, и начал связывать отрезки, чтоб получилась одна веревка. Отрезок к секретом он отдал девушке. Мужчина особого доверия не вызывал, а девушка... ну, вдруг не будет сильно присматриваться. Так как на самом деле веревка там была одна. Три коротких конца принадлежали совсем другому отрезку. Связав первую веревку из трех отрезков, Майди повесил ее на руку, взял у добровольцев и принялся связывать остальные. Так же. - Я решил показать вам все приготовления, чтоб вы поняли, что нет никакого подвоха. Ведь нет же? - с этими словами низушек обратился к добровольцам-помошникам. Может, ничего не заметили. А если заметили... будут ли портить фокус?
Михаэль Кеннинг: Михаэль и Элла Кеннинг Что это? Кто эти люди? Зачем они здесь? Много криков, суматоха, бег, свист тетивы. Его сложно забыть - злой свистящий звук, не обещающий ничего хорошего, во всяком случае тому, против кого направлен. Быстрая и резкая боль, как завершающий аккорд небольшого драматического спектакля. Забытие... Ударился рукой о что-то деревянное, когда меня тащили, наверное тащили? Интересно стало, что происходит. Может я наконец помер? По правде говоря, моя удачливость порой начинала раздражать меня самого. Ведь должен же человек хоть раз в жизни что-нибудь сломать или разбить? Но только не я. Идеальный мальчик, образованный и должно воспитанный, да к тому же ещё и обладающий тайным искусством психологической манипуляции людьми. Да и не только людьми... Хотя попадание аж двух арбалетных болтов - в ногу и руку, никак не могло являться проявлением удачи. Но однако же я здесь. Сознание возвращается и сквозь рассеивающуюся пелену перед глазами я вижу комнату. Пахнет пылью - запах, столь давно и прочно забытый стараниями Лины и Эллы неприятно ударил в нос, заставляя резко открыть глаза и присесть на кровати. Это не "Преисподняя". Элла? Забытие... Внезапная разборка у стен таверны привлекла внимание девушки, что до того сидела спокойно, уныло разглядывая лежащую перед ней карту и попивая чистую, прохладную воду из инкрустированной несколькими самоцветами фляги с высоким горлышком. Неймётся. Точно. Но торопить события не следовало никогда, ибо здесь - её цель. Сидеть и ждать. Потом она конечно же проклянёт себя, что не выскочила из таверны, на ходу выхватывая короткий клинок, чтобы через пару секунд по рукоятку утопить кровожадную сталь в шею или бок главаря этой кучки жалких наёмников, но это будет лишь потом. Пока же буча стихла. Здоровый мужик - Ведьмак! Оба-на! - занёс в двери слабо шевелящееся тело. Любимая рубашка и медальончик... Любимое лицо. Брат был без сознания, скорее всего ранен. Но ведь ведьмаки не убивают людей, следовательно нёсший его желает помочь? Будем надеяться. Не проявляя признаков явного интереса компанией вошедших, она спокойно проследила за ними не поднимая головы. Наверх? Отлично, Когда они уйдут, заберу его. Прошло довольно много времени, прежде чем чуть не облизывающаяся парочка - ведьмак и рослая эльфийка - вышли из дверей таверны. Время было проверить братишку. Тихо прошмыгнув наверх, не озаботясь расспросами, а посему незамеченной трактирщиком, девушка нашла чуть приоткрытую дверь и заглянула внутрь. Чутьё не подвело - перевязанный Михаэль мерно сопел на жёсткой кровати. Элла присела рядом, вглядываясь в его лицо. Это всё было сном? Ночь и мы двое с Ламбертом. Пара полупьяных нищебродов, нанятых ублюдком-купцом, превратившаяся в пару сотен килограмм свежего корма для падальщиков. Мне страшно. Меня ещё никогда не пытались убить из-за денег. Хотя сейчас я даже не понимаю, чем мы были обязаны такому нападению. Я - святая наивность, хоть и обострённый инстинкт самосохранения подсказал мне взять ведьмака с собой. А вот Элла протирает стойку, приветливо улыбаясь пришедшей с улицы человеческой фигуре с охапкой поленьев. В таверне людно, поэтому по залу, аппетитно виляя бёдрами, бегает Лина, только и успевая собирать заказы и подливать в кружки. Завтра выходной и поработавшие на славу и получившие свои деньги кметы не скупятся на заказы. Но меня совершенно не волнует прибыль - я смотрю на радостные лица этих простых мужиков и баб, что после рабочего дня заглянули ко мне домой, перекусить и поговорить за жизнь. Меня наполняет радость. Метредель - чудо. Её идеальное тело, льнущее ко мне в полутьме уютной комнатушки "Преисподней" заставляет всё моё тело напрячься и остро реагировать на её прикосновения. Кожа пышет жаром и источает тот аромат, который нигде больше не почувствуешь - этот аромат любви, сотканный из запахов возбуждённых тел любовников, сводит с ума, заставляя человека творить прекрасные безумства. Мой язык пляшет по её коже и плоти, срывая, как восхитительные цветы, стоны наслаждения с пухлых губ своего увлечения. Она отвечает мне взаимностью, колдуя над моим уставшим за день телом, наливая каждую клетку живительной силой. Мы кружимся в этом танце, безумном и прекрасном одновременно, полностью отдаваясь друг другу. Скрипит дверь и в помещение, в котором я нахожусь, заскальзывает лёгкая и быстрая тень. На моей памяти никто не мог передвигаться настолько бесшумно, как Элла. Она рассматривает меня, лежащего на кровати и присаживается рядом. Свет пару секунд режет чувствительные роговицы, только что очнувшиеся ото сна. Я сажусь на кровати, смотря на неё. Сначала она испугалась. Испугалась того, что в открывшихся через некоторое время после того, как она присела, глазах появится нечто новое, ранее невиданное. Ибо Эл раньше никогда не получал ни одного ранения и она не знала, какое действие возымеет на него та атака. Не знала характер и количество повреждений, чтобы судить. Но нет - глаза брата засветились неподдельной радостью и он наклонился к ней, чтобы обнять. Поморщился, задержавшись на секунду, видимо почувствовал боль, но потом всё же крепко прижал её к себе. Слова почти ничего не значат - брат рассыпался в нелепых извинениях, что так получилось. На что девушка лишь шепнула ему на ухо, что сейчас всё в порядке. - Как ты себя чувствуешь?. - Она немного отстранилась от него, вглядываясь в ясные глаза. - По крайней мере, хуже скорее всего не будет. - Шутка получилась вялой и парень вымученно улыбнулся. Он был рад видеть сестру, но получалось очень нелепо - не он её встречал, а она его. Но судьбу не выбирают, к сожалению и пока придётся просто забыть об этом досадном инциденте и радоваться тому, что жив. Пора домой. Пока Эл одевался, сестра встала с кровати и подошла к двери, ожидая его. Подала ему руку, когда он, прихрамывая, подошёл к ней и вместе они спустились вниз. Кучка народа внутри была явно чем-то увлечена и ребята остановились посмотреть на действо. Михаэль узнал Ламберта и девушку-воительницу Рэв и улыбнулся. На этот раз открыто и радостно.
полная версия страницы