Форум » Дороги » Дорога из Брокилона в сторону Диллингена » Ответить
Дорога из Брокилона в сторону Диллингена
Ведьмак Геральт: Лес никак не спасал от ливня. Капли скатывались по листьям, еще более увеличиваясь в размерах. Через несколько минут путники добрались до большой поляны, в центре которой росло большое раскидистое дерево. Поляна казалась почти идеально круглой, необычной. Ведьмак остановил Плотву. Под деревом лежала на боку телега, вокруг которой были разбросаны какие-то тюки. И большой, странного вида ящик. Геральт забеспокоился. Не нравилось ему это место.
Менестрель Лютик: Весь этот мир - сплошная иллюзия, которая лишь кажется сладкой. В тот момент, когда вам хорошо, где-то далеко-далеко гибнет совершенно чужой и незнакомый вам человек. Конечно, что вам до его жизни? Ничего! А что ему до вашей? Тоже ничего! Вы не знакомы! И все же - один жив, а второй - мертв. Лютик зашел к ведьмаку со спины и последовал за взглядом Геральта. Мильва остановила их отряд на обрыве, с которого открывался вид на равнину и небольшое селение внизу. Шел бой. Не тот, о котором поют поэты, он не был ни честным, ни правильным. Это была сплошная рубка. Командиры играли жизнями солдат и воинов, угадывая и ошибаясь в тактике и маневрах. Вот нильфгаардская конница прорвалась с фланга и ее авангард с воинственным кличем врубился в строй темерской пехоты. Менестрель отвернулся. Он не хотел видеть гибель... Не хотел слышать, но слышал... Не хотел знать, но знал... Как же это жестоко! К чему это война? За клок земли?! За блестящий металл, из-за которого все сходят с ума? Власть... да будь проклята та власть, что строится на крови! Будь проклят весь этот мир, все эти треклятые короли-воители, которым захотелось иметь на одно присоединенное княжество или деревню больше! Бард тяжело вздохнул. - Темерцы ведь проиграли, да, Геральт? Зачем он это спросил? Ведь ответ был так ясен... У войск северного королевства не было шансов. Юлиан провел по своему лицу ладонью, словно смахивая легкую, невидимую паутину. Им нужно было ехать дальше... Но куда!? Лютик не знал... Он во всем полагался теперь лишь на Геральта. Бард не знал, что ждет его завтра... Быть может - смерть... Эх, да если и помирать, то не как крыса в собственной норке, а рядом с другом... Быть может в бою... Хотя, в бою Юлиан умер скорее от страха, чем от стали.
Ведьмак Геральт: Геральт хмуро наблюдал за битвой. Ему было все равно, кто победит. Ведьмак лишь пытался понять, кто бьется. У обороняющихся не было видно знамени. На замечание магички Геральт ответил холодно. - Я воспринимаю ауру, госпожа чародейка. Кошка ампанирует магией. Нильфгаардская конница продолжала раз за разом наседать на обороняющуюся пехоту. - Не уверен, что это темерцы, Лютик. Ты же знаток по части геральдики. Серебристых лилий тут нет. Скорее всего, какие-то наемники. Не стоит нам здесь долго задерживаться. Бой, несомненно, скоро окончится. И Черные вышлют разъезды.
Айрон: Как просто у него всё выходит. Всегда. Эдакий меланхоличный прогматик с мечом наперевес. Бой кончится. Просто кончится... Битва при Шаэрраведде тоже когда-то кончилась. И сотни сражений людей. Ничто не вечно. Цель оправдывает средства. - в такие моменты Рино с трудом могла удержаться от необдуманных действий, вот и теперь, сознавая, что силы надо беречь, чародейка решила относиться к ситуации философски - хотят людишки выпускать друг другу кишки, и пусть себе резвятся. Как пелось в одной из баллад Лютика? "Нейтралитет всегда столь верный, сколько подлый"? И не смотря на это ведьмак, видимо, уже не один десяток лет придерживался подобного принципа, и, надо сказать, его принципиальность вызывала настоящее омерзение, в то время как трусость барда казалась девушке вполне оправданной и ни коим образом не компрометировала его в глазах эльфки.
Кагыр аэп Кеаллах: Кагыр продолжал незримой черной тенью преследовать отряд ведьмака, так и не рискуя показываться хоть кому-то из них. Инстинкты самосохранения свойственны даже тем, кто несколько суток провел в закрытом гробу. Ну была и еще одна причина... маршрут достопамятного Белого волка был наредкость странным, более того, самоубийственным. Во-первых, можно легко определить, что двигался он на юг, то есть в Нильфгаардскую империю, где делать ему точно нечего...разве из чувства ярости и мести прикончить Эмгыра, но это равносильно извращенному способу самоубийства. А, во-вторых, они ехали так, чтобы, кажется, собрать себе на хвост все вооруженные разъезды обеих враждующих сторон. Дважды или трижды Кагыр менял маршрут, чтобы не столкнуться шлем к шлему с нордилнгами или собственными силами. Один раз отряд Геральта прошел буквально через саму битву, вынуждая этим графа гнать и без того замученное животное какими-то кошмарными и безусловно опасными обходными тропками. Мужчина злился и только усилием воли заставлял себя терпеть и не отклоняться от выбранного курса. Кто с кем бился, сказать было сложно. Кажется, рыцарь видел на рукавал нильфов нашивки в виде скорпиона, но, не исключено, что это "Наузикаа", уж больно далеко было. Как уже стало всем понятно, сейчас бывший порученец и вассал Императора ну никак не хотел светиться перед соотечественниками, выбирая полтику наглой осторожности. Он позволял себя отставать от Геральта не более чем на треть дневного перехода, притом всегда забирал несколько западнее их. Один раз это сыграло дурную службу, вывел выбвшего рыцаря на шайку бандитов, промышляющих грабежами в чащобе. Так у Кагыра появилась сменная лошадь, еще не понимавшая своего "счастья" и немного денег. Жить становилось веселее. Но все же какого дьявола творит этот белоголовый самоубийца, упрямо направляясь туда, где принцессы быть ну никак не может!
Риса: «Лютик… Значит Лютиком тебя зовут, да?» - Риса слушала разговоры, но в них не было ничего интересного. Только потом она выудила самое ценное… имя своего спасителя, к которому обратилась лучница. Эти теплые руки везли Рису очень бережно, прижимая ее к груди. Он не сделал ей больно или неудобно даже тогда, когда случайная ветка задела его по лицу. Что же заставляло его так относиться к маленькому зверьку? Преред кошкой распахнули плащ, куда ее осторожно запихнули, давая возможность согреться. Вообще картина была даже забавная: кошка высунула морду и любопытно шевелила усами. Нашлось счастливое существо… ее вообще ничто не беспокоило. Начиная подсыхать и согреваясь от человеческого тепла, Риса перестала дрожать и начала подсыхать, а вместе с тем и служить маленьким источником тепла для Лютика, что находился в менее комфортных условиях. Потом тряска сделала свое черное дело: кошка, под покачивание, сытый желудок и тепло тела, уснула, закрыв свои зелено-голубые глазенки и свернувшись клубком. Ей не жалко было делиться теплом. Естественно разговор ведьмака и замечание Айрон – все это было пропущено кошкой мимо ушей. Риса устала… просто устала… а тут, в темноте и тепле было очень спокойно. И впервые за два дня можно было спокойно поспать. Может и к счастью, что она уснула. Кто знал, что могло бы случиться в тот момент, когда все стали свидетелями боя. Ей снились странные сны. Сны кошачьи, но в них мелькали и новые лица. Промелькнул и тот парень, которого бросили в лесу. Интересно, что с ним сталось? Открыла глаза кошка только тогда, когда все стали о чем-то разговаривать. Ее разбудили голоса. Кто же знал, что разговор был о ней. Риса заворочилась в недрах плаща менестреля. Ей показалось, что ему неспокойно и сердце как-то учащенно бьется… может быть, показалось – она не была знатоком медицины. Риса снова вынула мордочку из своего тепло укрытия и… по-кошачьи чихнула! Холодный воздух обжег ее ноздри. Голубые глаза уставились на Герпальта. А потом поднялись на барда… кошка запрокинула голову и защекотала шею лютика усами. «Чего кошка делает? Кого она манирует?» - риторически спросила себя Риса, спросонья пытаясь разобраться в происходящем… но тут же скользнула взглядом по происходящему на поле боя. Испуанно-устрашающего шипения, конечно, никто из воевавших не слышал… не до того им было… но вот царапнула барда Риса ощутимо, забиваясь под плащ еще глубже. Не привыкла она к такому… не привыкла к смертям, войне и сражениям. И уж точно не хотела быть свидетелем того как кто-то лил чью-то кровь. Кошка не знала куда ее тащат. Впервые, возможно, ей перспектива остаться у повозки одной показалась лучшей идеей, нежели связаться с этими странными людьми. Но сейчас что-либо менять было поздно. Оставалось только зацепиться за барда как за спасительную соломинку. И подавить желание сигануть в кусты. Так будет лишь хуже.
Мильва: - Не уверен, что это темерцы, Лютик. Ты же знаток по части геральдики. Серебристых лилий тут нет. Скорее всего, какие-то наемники. Не стоит нам здесь долго задерживаться. Бой, несомненно, скоро окончится. И Черные вышлют разъезды. – Конники – регулярная кавалерия из Вердэна, – сказала Мильва, до той поры угрюмая и подозрительно неразговорчивая. – Шахматные клетки на попонах. А те, что в деревне, – бругтенские наемники. По хоругви видать. Слова вырвались как-то сами собой. Желание показать свои знания? Вряд ли. Способ влезть в разговор? То же не то. Скорее, некое вступление к вопросу, который Мильва уже давно собиралась задать. - Знаешь, ведьмак, интересует меня, - сказала лучница, вставая с плаща, - и здорово интересует, что ты теперь собираешься делать. За нами Нильфгаард и горящие леса, что перед нами – сам соображаешь. Так какие же у тебя планы? Я знаю. Он не отступится. Так и будет переть напролом в свой Нильфгаард к своей девчонке. Ну не дурак ли? Дурак...
Айрон: Поиск... То самое шило в пятой точке, которое служит многим внутренним стержнем. Люди искали, ищут и будут искать. Сокровища, мудрость, любовь, истину, дорогу или попросту лучшую жизнь... Примерный портрет ведьмачьего сокровища Айрон смогла составить из обрывков мыслей своих спутников и, увы, собственных знаний. Ядовитое восклицание Кейры: "И зачем Йеннифэр привела эту пиголицу?", испуганные глаза девочки, словно остекленевшие во время транса, сумбурные предсказания... Огонь и кровь. Эта Цирилла принесла слишком много бед, но ведьмак идёт к ней подобно летящему на огонь мотыльку. Разумеется магичка слышала легенды о праве неожиданности и о конкретном случае при дворе Калантэ. Действительно ли Белый волк и девчонка связаны? Да, иначе Эитнэ не отпустила бы её саму. Вот и вышло, что ходячее зеленоглазое несчастья, сама того не сознавая, спасла жизнь эльфийке, которая была страрше, мудрее и опытнее её в разы. Осталось только найти её где-то посреди страны, огнём и мечом уничтожающей всё живое, словно стая саранчи, сжирающая посевы. Всего-то. И искать Цири явно станут не только они. Чародейка была готова побиться об заклад, что и некоторые короли севера не обойдут стороной столь лакомый кусочек - молодая и прекрасная незамужняя наследница Цинтры. Нильфгаард подобным вряд ли заинтересуется, а вот чародеев исключать не следует. Помимо "мЕтра" Вильгефорца, учинившего переполох на Таннеде, сбежала ещё чёртова куча магов, кто знает, в каких корыстных целях им придёт в голову использовать столь сильный Исток? Была у чародейки ещё одна догадка, пока слишком призрачная, чтобы быть осязаемой, но уже близкая к появлению.
Менестрель Лютик: Война похожа на бордель - только удовольствия никакого она не приносит простым людям. Здесь каждый сам за себя - сегодня вы делите со мной последний ломоть хлеба, а завтра мы дружно выпустим друг другу кишки. Такова жизнь. Менестрель лишь позже осознал, какую он ошибку совершил. Конечно не темерцы, отнюдь не темерцы и не капли не темерцы. А простая девчонка из Брокилонского леса гораздо проницательнее его взора, избитого двором и интригами вельмож. Риса видимо заснула, и приятное тепло стало разливаться по телу. Бард успокоился. Находка в виде говорящего комочка шерсти интересовала его не меньше, чем вопрос - куда им двигаться дальше? Мильва очень правильно подметила, что деваться им некуда. Они между двух огней - нильфгаардских конников позади и фронта войны впереди. Свернуть в бок никак нельзя. Кто может знать, что ждет их завтра. Быть может - смерть. Неожиданно коготки кошки вонзились в тело Юлиана, прошивая тонкую рубаху и, наверняка, оставляя в память о себе пару кровавых глубоких бороздок. Лютик вскрикнул. Кошка забилась глубже и дрожала. Человек это чувствовал. Чувствовал, что она понимает. Что она знает... что она мыслит.... Она не простая кошка.. нет, нет! Далеко не простая! Быть может, кошка чародейки? кто знает? Все может быть. Быть может, и не кошка вовсе. Но сейчас Юлиану было не до этого. Пальцы менестреля влезли под плащ и мягко провели по голове черношерстной разбойницы. - Ну что же ты, Риса? Все спокойно... Почти все - прошептал менестрель, стараясь скрыть дрожь в голосе. Внизу раздался торжественный победный клич. бой был завершен. Завершен в пользу имперского воинства Эмгыра Ван Эмрейса. Бард вздохнул. "Война, ты так похожа на горящий бордель... Но не думал я, что окажусь прямо в центре этого пожара!"
Ведьмак Геральт: - Планы не изменились. Пройду до Яруги. Затем планирую спуститься на лодке к устью. А там сяду на корабль до Нильфгаарда. Должны же туда ходить корабли? Геральт немного помолчал. - Если собираешься в Брокилон, Мильва, возьми с собой Лютика. На душе было скверно. Чувство отчаяния и бессилия пожирало ведьмака. Бороться с ними он не умел. Лучница была права. Впереди огонь, огонь позади. Но выбора у ведьмака небыло.
Мильва: – В Нильфгаард, стало быть, намылился, – повторила Мильва, покачав головой. – С императором воевать надумал, невесту у него отбить. А ты подумал, как все может обернуться? Вот ты доехал, вот свою Цирю в дворцовых покоях отыскал, всю в злате и шелках, ну и что ты ей скажешь? Пошли, мол, милая, со мной, что тебе императорский трон, вдвоем в шалаше заживем из души в душу, перед новолунием кору грызть будем. Ты глянь на себя, хромой оборвыш. Ты даже капор и опорки у дриад получил после какого-то эльфа, который от ран помер в Брокилоне. Ты знаешь, что будет, когда тебя твоя мазелька увидит? В очи тебе плюнет, высмеет, драбантам велит тебя взашей за порог выкинуть и собаками затравить! Мильва говорила все громче, под конец почти кричала. Не только от злости, но чтобы перекричать усиливающийся гул. Снизу орали десятки, может, сотни глоток. На бругтенских кнехтов навалилась очередная атака. Но теперь с двух сторон одновременно. Одетые в синие туники с черно-белыми клетками на груди вердэнцы гарцевали впереди, а из-за пруда, заходя защитникам с фланга, вылетел сильный отряд наездников в черных плащах. – Нильфы, – кратко бросила Мильва. Теперь у бругтенской пехоты не было никаких шансов выстоять. Кавалеристы прорвались через преграды и мгновенно разнесли защитников мечами. Штандарт с крестом упал. Часть пехотинцев бросила оружие и сдалась, часть пыталась бежать к лесу. Но оттуда налетел третий отряд, ватага разномастно одетых легковооруженных конников. – Скоя'таэли, – добавила сказала Мильва. – Теперь-то ты понял, что творится, ведьмак? Дошло до тебя? Нильфгаард, Вердэн и белки вкупе. Война. Как в Аэдирне месяц назад.
Риса: Честно говоря, когда бард вскрикнул кошке стало немного совестно. Видимо, она слишком сильно его оцарапала. Но Риса не имела намерения сделать Лютику больно. Была бы человеком – быть может бы даже извинилась… Но она не была человеком. А говорящих кошек не бывает. «Нет, сейчас он точно меня выкинет! Мне бы тоже было обидно, если бы меня укусила подобранная собачка, например». Кошка загрустила. Но грустила она не долго. Рука барда тут же потянулась к ней. Для чего? Чтобы взять зашкирку и вытащить ее, бросив на земь? Или он задумал еще что-то? Риса поняла главное: она отчаянно не хотела чего-то подобного! И она делала все, для того, чтобы избежать этого. Кошка ускальзывала от пальцев Лютика насколько позволяло пространство, но вечно это продолжаться не могло. И вот он ее коснулся… Риса жалобно пискнула. Пискнула, готовая, наверное ко всему. К грубости, к обиде, к недоброму слову. Но ничего не последовало… ее погладили по макушке теплыми пальцами. Она даже растерялась на несколько мгновений. А потом Лютик заговорил с ней. Его голос действовал на нее гипнотически-успокаивающе. Пальцев барда вдруг коснулся теплый кошачий язычек. Риса бы даже снова замурлыкала, если бы не победный клич, который разнесся по округе. Значит, схватка окончена. В войне не было ничего красивого. Она уносила жизни, оставляла семьи без мужчин, принося обычным людям лишь горести из-за чьих-то амбиций. Она бы никогда не стала петь о войне красивых песен, что слогают певцы. «Лучше бы все эти короли сами вышли на поле боя и один на один решали бы все свои проблемы».
Менестрель Лютик: Кошка ускользала и вертелась волчком под плащом... Лютик уже начал беспокоится за то, что Риса чего-то испугалась... А потом ее шершавый, горячий язычок коснулся его пальцев... Легкая улыбка скользнула по лицу Юлиана. Кошка признала его... Доверилась чужому человеку... -Ну, что ты морда хитрая... Вот сейчас...- Лютик сбился на пол слове... Слова ведьмака больно кольнули... Да нет... Ударили.. Ударили наотмашь. Отправить его - Лютика, друга, оставить в Брокилонском лесу!... Отправить того, кому можно доверится... Это было настоящим предательством со стороны ведьмака.... Менестрель ничего не сказал... Нечего было говорить... Его друг, один из самых дорогих ему людей, гонит его... Правильно... Что Юлиан может в военном деле? Да он собственным кинжалом себе все перережет, чем сможет кого то убить! Но так просто бард сдаваться намерен не был. - Ну, так и будем сидеть на месте и ждать, когда нас схватят конники Эмгыра? Я лично еду в Нильфгаард... Геральт, тебе кажется по дороге? Тогда какого черта ты стоишь как святой пророк Лебеда на центральной вызимской площади? - Лютик поправлял упряжь на Пегасе, которого предполагаемая поездка в южную империю настолько шокировала, что несчастный мерин не мог двинуться с места. В душе Юлиана клокотало и кипело. Оставить его в Брокилоне! После того, что они уже прошли! (да, пусть часть и малую, но прошли же!) Ну нет, милсдарь ведьмак, так просто от менестреля вы не отделаетесь! Лютик еще раз погладил кошку между ушей и вскарабкался в седло. Он будет с Геральтом в любой ситуации... Даже если придется ведьмака стукнуть по голове бревном и просто быть рядом... Лютик не уйдет... Друг не бросит друга...
Айрон: Что за детский сад? "Думай не о задаче, а о решении", как любила говаривать Нириен, подруга матери Айрон. Толку-то от обсуждений. К тому же, одно дело - вести палемику в тепле и уюте, за бокальчиком "Золотого Туссенгского", и совсем другое - в шаге от поля битвы, под омерзительным дождём, стоя по колено в грязи. - Мильва, ты бы согласилась жить в золотой клетке и спать на шелковых простынях вместо того, чтобы жить, где тебе хочется и как тебе хочется, стрелять из лука и охотиться? Так с чего ты решила, что Цири, которая сознательно променяла сотню герольдов на одного Геральта, чем-то хуже? - чародейка повернулась к ведьмаку. - Мне хватит сил уберечь нас от конных разъездов. В море же я не могу практически ничего. Да и у барда, ставлю золото против ореховой скорлупы, тут же разыграется морская болезнь! - вероятности, что Лютик не пойдёт с Волком, Рино даже не допускала.
Мильва: - Мильва, ты бы согласилась жить в золотой клетке и спать на шелковых простынях вместо того, чтобы жить, где тебе хочется и как тебе хочется, стрелять из лука и охотиться? Так с чего ты решила, что Цири, которая сознательно променяла сотню герольдов на одного Геральта, чем-то хуже? - Я не знаю, какое дело этой мазельки до ведьмака. И какое ему - до нее. А что касается золотой клетки, чародейка... Ты не знаешь, о чем говоришь. Мильва не стала продолжать этот разговор. Ситуация заходила в тупик. Казалось, выхода не было - идти к Яруге, сквозь огонь, железо, мясников, рубящих безоружных людей налево и направо. И все же он был. Мильва подошла к лошадям, поправила колчан и лук за спиной, и резко развернувшись, сказала: – К дьяволу! Слишком долго и слишком часто я эльфов от погибели спасала. Не можно мне теперь глядеть, как кто гибнет. Провожу вас до Яруги, психи шальные, токо не южным путем, а восточным. Через огонь.
Ведьмак Геральт: Битва подошла к своему логическому завершению. Вылетевший из леса отряд Черных всадников решил дело. Бруггенцы бросались в рассыпную. Некоторые сбивались к кучи, пытаясь оказать какое то сопротивление. Отчаянное, бессмысленное. Конники окружали такие "отряды", и методично, с холодной решимостью профессионалов, истребляли. Крики убиваемых перестали напоминать человеческие голоса. Ведьмак отвернулся. Восточный путь, большой крюк, горящие леса. Зато конкретный маршрут. Путешествуя лесами, легче избежать встречи с армией... - Мильва, ты не должна этого делать.
Риса: Честно говоря Риса чувствовала что ее спаситель негодует в ответ на это предложение его беловолосого приятеля. Да и сама кошка была не рада словам ведьмака. Не потому что хотела с ним куда-то ехать, конечно, а потому что лес ей уже осточертел. «Нет-нет-нет, мы не останемся в лесу! Так его! Не слушай этого кретина, пусть сам ночует с клещами по соседству… вези меня в свой Нальфгаард, мой герой! Стоп… в Нильфгаард? НИЛЬГААРД?!!!! Да что же это такое-то, а?! Поразительно, но все меня хотят увезти в этот самый Нильфгаард… как сговорились». Кошка безвольно упала духом, обмякнув. Лютик был настроен ехать туда независимо от белоголового. «А может все-таки не надо? Послушай своего друга, на свете еще много прекрасных мест…» И все-таки, они собрались туда ехать… Речь Мильвы была последним плевком в кошачьи мечты о теплом камине и спокойном существовании. «Кто-нибудь, ну заберите меня отсюда, а? Я не похожа ж ведь на самоубийцу…» Крики истребляемых недобитков из проигравших только добавляли атмосферы. Казалось, кошка по-человечески глубоко вздохнула, смирившись с жестокой судьбой. Но через мгновение поток горестных мыслей маленького существа вдруг прервал родившийся в голове вопрос: «Стой! А что я буду делать ночью? Превратиться запазухой у Лютика будет оригинальной, но не слишком удобной идеей…»
Мильва: - Мильва, ты не должна этого делать. Вот теперь ты прав ведьмак. Впервые. Как же давно я не принимала собственных решений. А теперь... Эх, Мильва, будешь потом жалеть об этом безумии, ох, будешь... – И верно, не должна! Ну, в седла! Двигайтесь наконец! Лучница легко запрыгнула в седло и чуть развернула коня, вглядываясь в даль. Огонь? Ничего, привыкла. Главное - не нарваться на конников, которые вряд ли будут разбираться в том, кто прав, кто виноват, и кто вообще перед ними. Спустя минуту, Мильва двинула по направлению к восточному берегу Яруги - сквозь деревья и кусты, высматривая заросшие тропинки. Благо, места были все же знакомыми.
Айрон: Ты не знаешь, о чем говоришь, - заявила лучница. И верно, откуда ей, воспитаннице Аретузы, проведшей лучшие годы жизни в четырёх стенах знать что-то о неволе! За десятилетия, прожитые на этом свете чародейка, разумеется, не смогла набраться опыта, чтобы тягаться в подобных вопросах с полуграммотной охотницей. "Появилась в группе баба, теперь хлопот не оберёшься..." - проворчала просебя Айрон, при том прекрасно сознавая, что куда больше хлопот мог бы доставить изнеженый менестрель с домашним зверьком, нежели привыкшая к разъездам Мильва.
Менестрель Лютик: Ну вот, хотя бы кто-то его понимает и слышит. Лютик был готов расцеловать Мильву. Хотя, он хотел бы ее расцеловать и просто так, но тут лучница из Брокилона просто превзошла все ожидания менестреля. Конечно, сейчас ведьмак поворчит, побубнит, подумает о судьбе мира и двинет вслед за Марией. Лютик поправил на голове шапочку и запахнул посильнее плащ. Если Риса вывалится при езде, то останавливаться может быть времени и не будет. - Права ты, Мильва, ох как права... нельзя нам медлить. Никак нельзя! - прошептал Юлиан себе под нос. Тронув Пегаса с места, менестрель не спешил. Как решит Геральт? Ведь ведьмак мог и оставить все как есть. Бард и лучница уедут... и конец путешествию. "Не дождешься!" - подумал Лютик. Долг дружбы еще не заплачен... Да и никогда он заплачен не будет.
Айрон: Подъехав к Лютику вплотную, чародейка улыбнулась. О,как много было в той улыбке! Призыв, желание, мольба... И вот, Айрон уже тянет к юноше руку, грациозно проводит рукой по его руке, но как-то вскользь... и вот, когда менестрель уже мог чувствовать подле себя её горячее дыхание, эльфийка нежно погладила кошку, свернувшуюся колачиком у него за пазухой и отодвинулась, возвернув непреодолимую дистанцию.
полная версия страницы